Камнетесы и каменщики уже две недели, как закончили все работы, сложили даже за отдельную, обещанную Иваном оплату, стены огромной казармы для переселенцев за тыльной стеной цитадели со стороны долины. Однако, по докладу Антона в их среде чувствовалось серьезное брожение. Не все там были тупорылыми, многие прекрасно понимали, что увидели и услышали слишком много. Чтобы они не бездельничали, несколько дней назад подрядил построить у пещер небольшое здание мастерских, для развития в будущем какого-нибудь несложного и несекретного производства.
Работали они быстро, тем более, что носить и подавать камень было кому, поэтому, уже вчера пошабашили и стали задавать вопросы о возвращении домой.
— Разрешите войти, сеньор Микаэль? — в дверь бочком зашел и низко поклонился мастер Лучано. Симпатичный брюнет, лет тридцати пяти он, несмотря на свое мещанское происхождение, с дворянами-заказчиками всегда общался, чуть ли не на равных, а кланялся с чувством собственного достоинства, сейчас выглядел нерешительно и растерянно.
— Слушаю вас, мастер, присаживайтесь, пожалуйста, — встал из-за стола, чем проявил уважение и указал на кресло напротив.
— У меня неприятности, сеньор, двое моих рабочих в прошлое воскресенье утонуло, а один вчера сорвался со скалы и расшибся насмерть. У нас раньше никогда такого не было, люди волнуются, а сто тридцать человек уже окончили работы и ждут расчет. Их можно уже отпускать домой. Что вы скажете, сеньор?
То, что трое проблемных работяг, бывших возмутителями спокойствия в своих коллективах неожиданно погибли, мне Антон доложил. К сожалению, все они были неплохими каменщиками, но такова их судьба, душевное состояние оставшихся двух с половиной сотен (с учетом вновь прибывших плотников, отделочников и краснодеревщиков) имеет более весомое значение.
— Сожалею о случившемся, мастер. Что касается оплаты выполненных работ, то произвести полный расчет готов сегодня же, даже закрыв авансом отделочные и столярные работы.
— Прекрасно! Благодарю вас, сеньор, — Лучано слегка расслабился, — а корабль в Малагу, когда планируете отправить?
— Зачем?
— Ну, как же, — он опять напрягся, — каменщиков уже можно отпустить домой…
— Каменщиков? — переспросил и отрицательно качнул головой, — У меня для вас есть другая работа, вы отправитесь в Африку.
— Я так и знал, — тихо прошептал Лучано, опустил плечи и, позабыв о правилах этикета, откинулся на спинку кресла. Затем, ухмыльнулся и с иронией спросил, — Вы как, нас продадите или для себя в рабстве оставите? И зачем о деньгах сказали?
— Я всегда держу слово, и деньги вы получите все, до последнего реала. Вы, мастер, управляете довольно большой компанией рабочих, а большинство из них — далеко не агнцы. Следовательно, человек вы деятельный, разумный и здравомыслящий, поэтому, буду предельно откровенен. Отпустить вас в метрополию не могу, вы слишком многое увидели и услышали, не правда ли? — при этих моих словах он задумчиво кивнул головой, — Пойдут ненужные слухи, кое-что станет достоянием общественности, а это в обязательном порядке приведет к непредсказуемым последствиям, дисбалансу различных политических сил и большой крови. Для меня и моих людей подобное положение дел ближайшие полтора-два десятилетия жизненно противопоказано и совершенно недопустимо.
— И что же ожидает меня и моих людей? — его левая щека стала нервно подрагивать.
— Всех вас, сеньор Лучано Пирелли, ожидает интереснейшая работа, достойное положение в обществе и безбедная жизнь.
— Простите, но я не сеньор, — он посмотрел на меня с недоумением и недоверием.
— Обычно моими вассалами становятся воины христианского ортодоксального вероисповедания, но лично для вас сделаю исключение. Одарю участком по соседству со своим дворцом, выделю в пожизненное владение землю и помогу организовать очень прибыльное дело, которое позволит вам лет через двадцать войти в сотню богатейших людей Европы.
— Предложение немыслимо заманчивое. Вы, сеньор, где-то в Африке купили громадный участок земли? И кто архитектор вашего дворца?
— Вы будете архитектором моего дворца. И не только дворца, я вам поручаю строительство столицы будущего княжества. И она должна быть лучше Парижа, Вены, Венеции и Мадрида вместе взятых. И это строительство должно стать целью вашей жизни, целью жизни ваших детей и внуков. А земля? Моя земля занимает площадь в половину Европы.
— Простите, а люди?
— Когда-то в XIII веке орда османов-Огузов, общей численностью в сорок пять тысяч человек, среди которых воинов было не больше восьми тысяч, а остальные — старики-пастухи, женщины и дети, спасаясь от монгольского нашествия, воспользовались благосклонностью румского султана и поселились на кусочке Анатолийской провинции на границе с Византией. Но уже через два поколения подмяла под себя все близлежащие государства, а через сто лет покорила половину известного мира и ассимилировала многие народы. И сейчас она безраздельно правит огромными территориями в Европе, Африке и Ближнем Востоке, — не стал ему говорить, что на самом деле династия османов правила на протяжении шести сотен лет, но теперь уже столько править не будет.
— Так вот, людские ресурсы моего княжества через пять лет будут не ниже, зато воинские превысят их более, чем в сто раз, уж поверьте, сеньор Лучано.
— Да, я видел, как девять воинов разбило пиратскую эскадру, а пять кораблей было взято в плен. При этом мальчишек, простите, ваших воинов погибло трое, а пиратов около двух сотен, — он немного помолчал и продолжил, — Тогда это будет не княжество, это будет целая империя, но боюсь, что Европа развернуться не даст.
— А мы ее порвем, как обезьяна газету, пусть попробует только сунуться.
Наш диалог был длинным, но конструктивным. Затем пригласил к себе шестерых бригадиров, которые должны будут в будущем стать руководителями строительных компаний. Вот здесь разговор был сложным и тяжелым, однако, ситуация для них сложилась такова, что бежать некуда. Со своей стороны пообещал всех строителей сделать богатыми и счастливыми (если хорошо работать будут), всем желающим привезти их семьи (если те захотят ехать), а холостяков обеспечить невестами, которых привезу из последнего набега. Кроме того, обещал преференции для их детей.
Обсуждение затянулось до вечера. Определили, что компании будут наполовину княжеские, то есть государственные и наполовину приватные, принадлежащие присутствующим здесь, но под генеральным руководством сеньора!! Лучано, которому стороны выделили по пять процентов акций с каждого предприятия. Решали вопрос распределения остальных долей, как в этих компаниях, так и отпочкованых в будущем дочерних. То есть, расширение масштабов и объемов строительства, сделал для присутствующих делом материально выгодным. Однако, за исключением меня или вернее, государства, а так же генерального управляющего Лучано, все остальные будут получать прибыли только с тех предприятий, которые создали лично.
В конце концов, все непонятности с горем пополам утрясли и, наконец, старшина строителей отправилась говорить с рабочими. Чтобы разговор был более предсказуем и менее горячим, в сопровождении комендантской роты вынесли положенное им серебро.
Людей оставили один на один со свершившимся фактом, при этом Васюня взял всю их компанию под ненавязчивый, но плотный контроль. Истерика, ругань и крики были, конечно, но дальше этого дело не пошло.
Итак, наступил момент реализации плана захвата Агадира. Разрабатывали его тщательно, многие данные неоднократно перепроверялись при повторных допросах пленных пиратов. Наконец, общая картина будущей операции сложилась полностью, и было принято решение воплотить ее в жизнь.
На корабли погрузились еще до рассвета и в море вышли вместе с отливом. Куда и какие подразделения грузятся, было определено заранее, поэтому, все прошло оперативно и без суеты. По сравнению с предыдущими днями волнение моря было ерундовым, около пяти баллов. Чувствовалось, что вот-вот в здешние широты придет весна.
Мой корабль «Алекто» в последние дни подвергся небольшой переделке. В кубрике, как и на других флейтах, были смонтированы двухъярусные рамные койки с сетчатым подвесным дном на сто сорок человек личного состава. Однако, я решил жилую палубу разделить надвое. Большую часть на сто два человека, отдал моей плавучей военно-морской школе, а меньшую на тридцать шесть человек, собственно, команде.