Выходить к ним совершенно не хотелось. Так что я решил лучше поискать грибов и ягод. Благо одной из моих способностей было слепозрение. До жути полезная штука как в подземелье, так и в темном лесу. Она досталась мне вместе с мутацией подкожной брони от кракена. И даже не знаю, радоваться сейчас ее наличию или нет.
До того, чтобы стать Морфом – преобразившимся магом школы Жизни, мне оставалось всего доли процента морфизма. Проблема только состояла в том, что я их сейчас абсолютно не могу контролировать. Все те прелести, которыми меня наградил брат, а в последствии Бог, в Свете жили сейчас своей собственной жизнью. Если так можно говорить о том, что происходит внутри меня.
Гроас Дпров, Дитя Вопроса или Истины, если угодно, позже взобравшийся на самую верхушку пищевой цепи и пожертвовавший всем, включая собственный разум. Он был магистром Жизни и моим наставником. И совершенно не стеснялся экспериментировать как на себе, так и на всех окружающих. Как он любил повторять – ради науки. А то, что после этого выживал один на сотню – его не особенно волновало.
Последний раз, когда я взглядывал в собственный, расшатанный ко всем чертям Источник, он выглядел следующим образом: Полукровка 50%, Драконид 15%, Кракен 10%, Демон 10%, Хамелеон 5%, Крысотитан 10%. Держался на тоненькой нитке, если можно так сказать. Любые доли процента к чему угодно, кроме первоначального определения системы Длани – и я стану полноценным Морфом. А они, увы, не обладают правами наследования.
Правда рассуждать о том, что у меня как единственного оставшегося сына графа Рейнхарда есть гипотетические права на Дождливую крепость, когда сидишь в грязи и ищешь, что поесть, наверное, слишком самоуверенно. Правда, от этого вкус сыроежек и земляники хуже не становится.
Я прожил в деревне сколько себя помнил, а это лет семь, да еще приемная мать – эльфийка Наоми была травницей и многому меня научила. Так что различить съедобное от несъедобного я мог почти безошибочно. Особенно если применять правило – чего не знаешь, того в рот не тяни. Будь у меня больше времени я бы откопал корни лопуха или дикой картошки, но пока довольствовался тем, что можно было просунуть в щели стального намордника.
Проверка выносливости. База: 2 (-3 при смерти, -2 тяжелое истощение, +5 «Разбитое сердце», +2 выносливость). Бонус: -12 (-2 общий, -10 божественное заклинание). Бросок: 3. Требование: 2. Божественный провал.
Наесться от пуза я не успел. Силы начали оставлять меня, будто рекой утекая в начавший светиться неестественным фиолетовым светом метеоритный ошейник. Руны горели так, что видно их было, наверное, за версту. Сознание начало ускользать, перед глазами потемнело, и последнее, что я увидел, это бегущего ко мне и машущего руками надсмотрщика. На его лице был страх.
– Тебе была дана простая задача! – пробился через тьму чей-то знакомый крик, – доставить заключенных и корабль. Три недели пути, достаточно стражников и проторенная дорога. И что? Ну скажи! Что ты сделал?!!!
– Так я это… ваше высокородие… – раздался неуверенный говор надсмотрщика, – волколаки же…
– Ах волки тебе бедному помешали? А раздать заключенным факелы и встать в круговую оборону ты не догадался? Костры на ночь развести?
– Так… убийца же… хотел поскорее…
– Дай сюда жезл управления, он тебе не нужен. Как владетель этих земель я беру на себя ответственность за пленника и принимаю браслет связи. Готов ли ты его отдать? – стражник замялся, и, выругавшись, виконт продолжил, – говори ДА. Ну вот и отлично.
О Длань. Какой дурак, тебя вообще поставил охранять столь ценный груз? Где нам теперь самоходную ладью искать? Можешь не отвечать. Вали отсюда, чтобы мои глаза тебя не видели, и считай, что тебе крупно повезло. Ни штрафов, ни наказания на тебя накладывать не буду. А то прознает еще граф, головы нам обоим не сносить.
– Ох, спасибо, – чуть не со слезами в голосе проговорил надсмотрщик, – ваше высокородие…
– Пшел вон отсюда. И чтобы без ладьи не возвращался, – послышался стук закрывающейся двери и быстро удаляющиеся шаги, – как он, доктор?
– Очнулся, – крайне спокойно заметил мужчина лет пятидесяти. Больше притворяться смысла не было, так что я открыл глаза. И первое, что увидел, руку, демонстративно сжимающую браслет управления магическим ошейником. Принадлежала она моему давнему, хоть и не могу сказать, что доброму знакомому. Бывшему барону, а ныне виконту северо-востока Райни Хикенту.
Несмотря на получение значительного повышения в титуле, землях и войсках, счастливым он не выглядел. Скорее замученным напрочь. Хотя надо признать держался все так же по-военному строго и прямо. Вот уж кто смог в полной мере извлечь выгоду из моего падения. Хотя за ним еще оставался должок. Вернее за его супругой.