Дело в том, что Луис наотрез отказался от равноценной доли.
— Если сеньор Микаэль не возражает, то я бы взял один фунт на приличную одежду и обувь, два фунта на обычную верховую лошадь и три фунта на нормальную шпагу. Если уж послал мне Бог вас, сеньор, и вашу доброту, то хотелось бы появиться на глаза родственников настоящим кабальеро, а не таким оборванцем. — Он поднял руки и демонстративно осмотрел себя.
— Не юродствуй, — рассмеялся Михайло, но все равно смог втиснуть Луису всего восемьдесят пять талеров, а это чуть больше шести фунтов. И не более того.
…Сквозь тучи появилось солнце, и часа через три зубодробительного плавания в открытом море (сверху поджаривает, снизу охлаждает) их выбросило на берег.
Глава 2
«Иди! Иди!» — в голове звучали набатом слова Того, кто послал меня в этот мир. Нет, мир был тот же самый. «Та же река, тот же берег, — сказал Он, — только выше по течению».
Знаю точно, кем я был и кто я есть. И знаю, что сегодня двадцать пятое августа тысяча шестьсот семьдесят восьмого года от Рождества Христова.
Перед глазами, словно на экране монитора, пролетела вся моя недолгая жизнь. Да-да! Именно моя! Горечь потери отца и братьев-товарищей казаков, чувство любви к малышам — сестричке и братику, ненависть к Собакевичу и собакевичам, это мои чувства, чувства Михайлы, и они никуда не делись.
А вот еще один экран и еще одна жизнь. Насыщенная жизнь битого судьбой и умудренного жизненным опытом пожилого человека. Тоже — моя! Рядом — родные дети, любимые внуки и Лиз. И Мари. На триста тридцать три года позже!
О! Как бы мне хотелось отмотать эту пленку обратно и все вернуть на круги своя. И для меня, пенсионера Евгения Акимовича Каширского, который ни одной минуты не сожалел о прожитых годах. И для меня, молодого воина Михайлы Якимовича Каширского, который очень сожалел, что сделал в этой жизни так мало.
Нет, очнувшись, я, Евгений, не подавил молодое, неокрепшее сознание, но и не позволил подавить свое, впрочем, Михайло стать доминантой просто не смог бы. Наши сознания растворились в молодом крепком сосуде, и его душа впитала память той, упокоенной души; наши знания, умения, опыт, сила и ловкость объединились и стали единым целым с общими чувствами и устремлениями. Единым индивидуумом, то есть единым мной.
Не открывая глаз, провел рукой по поясу, удостоверился, что и кинжал, и стилет на месте и все это мне не приснилось.
— Ну подымайся, Жан-Микаэль, — лениво и устало сказал Луис.
Вот-вот, это мое настоящее имя — Евгений-Михаил, именно оно представляет мою настоящую сущность. Но почему Он не упокоил меня вместе с сознанием и памятью души, а послал в глубину веков? Конечно, имея имя и положение в обществе, здоровый организм молодого воина и приличное техническое образование: знания в области механики, металлургии, физики, химии и прочих разных наук уровня начала XXI века — могу здесь обеспечить себе роскошное и праздное существование на всю оставшуюся жизнь. Но нет, мой авантюрный характер спокойного и размеренного бытия не вытерпит, да и Он меня вселил в Мишку не задравши ноги чаи гонять. А зачем и почему? Ведь не просто так? А может быть, услышал боль страданий и сожалений огромных масс там, в том мире, — о том, что в нашей жизни все не так? Все не так, как надо? И я за миг до смерти помолился…
«Делай, что должен». Значит, решил Он, не нравится вам, люди, жить так, как живете, — организуйте лучше. Вот меня, в виде козла отпущения, и отправил в полет сквозь века.
А что, собственно, умею делать? О! Много чего.
Могу обучить арифметике, математике и высшей математике; физике и химии школьной программы. Может быть, не все помню, но помню очень много. Например, порох — не хуже «Сокола» и капсюль типа пистона для револьверной гильзы и медный для гладкоствольного оружия делал лично и неоднократно под чутким руководством Алешки, бывшего школьного учителя химии, а ныне пенсионера, моего давнего друга и компаньона по совместным походам на охоту. Он почему-то считает (прошу прощения, считал), что в наш продвинутый век таким умением должен обладать любой мужчина.
Иностранные языки знаю. Раньше знал шесть, а с новой памятью — одиннадцать.
Могу изготовить измерительный, режущий инструмент и любой станок: и с электроприводом, и с ножным, и с ослико-лошадиным. А с водяным или ветровым — и говорить нечего. Имею представление о литейном производстве, горячей ковке, холодной штамповке и термообработке сталей и сплавов. Не считаю себя в этом деле великим специалистом, но по крайней мере по искре на абразивном круге состав металла с большой долей вероятности определить могу.