Что-то Лиз в нем такое поняла, если, лежа на груди, перестала плакать и причитать, ее глаза на вымазанной слезами и пылью рожице расширились от страха.
— Сеньоры! Сеньоры! — хрипло закричал он по-испански бегущим вниз по лестнице людям. — Помогите!
Некоторые посматривали в его сторону, но большинство даже внимания не обращали. Евгений Акимович подумал, что здесь, в отеле, проживают иностранцы, которые местный язык не понимают, поэтому и не слышат. Он стал просить и кричать на других известных ему языках: нидерландском, английском, французском, португальском, даже на африкаанс, который тоже знал неплохо (в свое время пять лет довелось поработать в ЮАР). Но народ по-прежнему катился потоком вниз, даже не пытаясь остановиться.
— Ползи, девочка, туда, — громко зашептал он. Вытащил из кармана халата свои портмоне и телефон, переложил в дамскую сумочку, нацепил Лиз на шею через плечо и подтянул ремешок под мышку, чтобы случайно не свалилась. — Запомни, пароль доступа к синей с золотом кредитке — это дата рождения твоей мамы, только набирается в обратной последовательности. Ясно?
— Да.
— Все, ползи. Ручками тянись.
— Нет! Папа! Не пойду без тебя.
— Иди!!! Твою мать, — перешел на русский, увидев, что девочка потеряла сознание, заорал во всю глотку и долго ругался матом, затем обессиленно прохрипел: — Суки, ребенка заберите… Господи!!! Не за себя прошу!!! Я уже пожил! Всегда куда-то бежал, на три жизни хватит! Господи!!! Спаси это дитя невинное…
Вдруг движение человеческого потока на лестничной площадке приостановилось, и в коридор выдавило двух молодых людей с небольшими сумками на плечах, в шортах и футболках с символикой «Спартак» — девушку и парня.
— Дед, не кричи, — сказал парень. — Все нормалек, сейчас поможем сойти вниз и тебе, и девчонке.
— Благодарю вас, ребята, но я уже пришел, — Евгений Акимович похлопал по сдавившей ногу плите, — вы ее с места не сдвинете. Девочку зовут Лиз, заберите ее и бегите. Не задерживайтесь. — Плита опасно нависла и могла рухнуть в любой момент. Он кивнул на потолок и прошептал: — С Богом, дети.
Молодые люди тоже подняли вверх головы, затем подхватили Лиз и потащились на выход, а он, опираясь на локоть, глядел им вслед.
— Господи, не должно быть места на Земле скотам, творящим сие, — сказал Евгений Акимович и откинулся на спину; услышав треск над головой, увидел отделившуюся и устремившуюся вниз плиту. Особо набожным он никогда не был, но, глядя смерти в лицо, подумал: «К сожалению, Бога мы вспоминаем только тогда, когда больше некуда бежать» — и за миг до небытия успел наложить на себя крестное знамение.
В пространстве абсолютной тьмы светилась маленькая искорка сознания. Кто оставил ее здесь? Кто имеет власть над временем и бытием?
Шли годы, десятилетия, века. Искорка росла в размерах, и в конце концов, превратившись в огромную звезду, ярко вспыхнула, окончательно поглотив тьму пространства.
— Иди! — Впервые за столетия светило сознания услышало громогласный Голос. — Здесь та же река, тот же берег, только выше по течению. Делай, что должен!
Часть первая
Здравствуй, новое время!
Глава 1
— Микаэль, ты жив? Лежишь лицом в песке и не шевелишься!
Я лежал на животе, уткнувшись лицом во что-то мягкое и горячее, словно действительно валялся на песке на пляже, а какой-то испанец тряс меня за плечи.
Боже мой! Неужели я жив?! Почему же лежу здесь до сих пор? Почему меня не забрала машина «неотложной помощи»? А они мне освободили ногу?
Попробовал подтянуть левую ногу — она нормально шевелилась и совершенно не болела.
— О! Вижу, жив, — опять услышал тот же голос. — Но в воде держался хорошо, молодец.
Башка разламывалась, сильно пекло плечи, по которым меня больно хлопал этот испанец. Наверное, получил ожог во время пожара? Не помню. И о какой воде он говорит? Ах, река! Но как меня из взорванного и горящего отеля могло выбросить к какой-то реке? По-моему, здесь не было никаких рек, только море. И этот Голос… да, Голос с большой буквы, эхо которого звучит в сознании до сих пор. И почему мне кажется, что я ожидал его бесконечно долго, словно не приходил в сознание много столетий? Но это ведь невозможно?