Не заметила как стемнело. Лес окутался ночной тенью. Мне стало страшно и одиноко, я свернулась в клубок и заснула. От напряжения, усталости, голода. Силы истекли из меня. Все их я отдала на рождение стихии.
Проснулась я от веселого щебета птиц над головой. Они сидели на ветвях и удивленно поблескивали круглыми глазками. Да, для них я представляла интересную картину. Грязная, растрепанная, исцарапанная, в одежде висящей на мне лохмотьями сквозь которое видно голое тело. Красавица, что ни говори. Я зашлась в истеричном смехе. Птицы вспорхнули со своих веток, а я каталась по земле и не могла успокоиться. Обессилев, я наконец замолкла. С трудом села, прислонившись к стволу. Оглянулась. Береза. На меня хлынул освежающий поток. Я закрыла глаза и отдалась этому чувству родства. С некоторых пор береза ассоциировалась у меня с Борвесом и чувством покоя. Её близость придавала сил и уверенности. Их я сейчас и почувствовала.
***
Я брела по лесу. Становилось всё темнее. Не потому что сумерки наступали. Лес становился всё гуще и глуше. Я уходила в сторону от дороги где остались мои похитители. Знала, что могу зайти в самую непролазную чащу, но заставить себя двигаться обратно, чтобы быть ближе к жилью не могла. Вот оно русское авось в полном своем выражении. Авось выйду на тропу. Авось найду домик в лесу. Авось выйду к людям. Другим людям. Не велиарам.
Ноги нещадно болели. Ступни были изранены в кровь. Еще у березы я оторвала полосу ткани от подола и обмотала ноги. Это мало помогало. Раны были не залечены. Тратить силы пытаясь сделать невозможное не стала. Только слегка убрала болевые ощущения. Раны на руках медленно заживали, покрывались тонким слоем новой кожи.
Набрела на несколько кустиков ягод. Малина. Откуда здесь в этой чащобе взялась малина? Но отвечать на этот вопрос самой себе не стала. Съела. Мало, только раздразнила голод. Очень хотелось пить. Но ручья поблизости никакого не видно и не слышно. Подумала, если мне сейчас встретится какой нибудь зверь, даже бешеный заяц, я буду для него легкой добычей. Ни физических сил ни внутренних практически не осталось. Я шла до конца дня, когда было уже практически не видно куда наступаю, свалилась в банальном голодном обмороке. Всё таки четыре дня голодовки — много даже для меня.
- Пей, - услышала тихий голос. Ну вот, уже галлюцинации слуховые пошли, подумала я и почувствовала возле губ что-то холодное. Судорожно дернулась, но меня удержали и в горло полилась влага. Кисленькая. Я сделала глоток. И уже не обращая внимание на то, что это может быть всего лишь моим миражом стала глотать. Пусть это все не взаправду, хотя бы в отключке напьюсь.