— Ты, — говорю, — как электростанция!
— А умней, Митенька, ничего не можешь придумать?
Зачем придумывать? Все девчонки одинаковые — воображают, что мы только о них и думаем.
— Отомстить надо, — говорю я Андрею, — только как?
— Они сегодня после школы опять в футбол будут играть, — говорит он.
— В тили-били, — поправляю.
Тили-били — это вроде футбола, но в одни ворота.
— Надо им как-нибудь помочь, — говорит Андрей. — Ты как, сушишься?
— Сушусь. А ты?
— И я. Сушеный скоро буду. Ну, так что придумаем-то?
— Мяч, — говорю, — надо куда-нибудь забить.
— Мяч… — говорит Андрюшка, — это мысль… Не… Мы забьем, а они достанут! Нет, не годится.
— А так, чтобы не достали?
— А как это сделать?
Как? Мы сидели, сушились и думали. И придумали.
За отсутствие на уроке нам, понятно, влепили по замечанию, и Нина мне сделала сочувствующие глаза, но уже не до нее было, я все думал, где достать длинную бечевку. Андрюшка, наверно, тоже думал об этом, мы с ним еще на географии чуть не схлопотали по замечанию, но обошлось, потому что урок был последний и географичка куда-то торопилась. Как учителя торопятся — одно удовольствие наблюдать, они тебя с полуслова понимают, не то что в начале урока.
— Придумал, — сказал Андрей, когда урок кончился. — У девчонок в том шкафу, где рукоделие, есть толстые нитки.
— Не выдержат, — сказал я.
— Еще как выдержат. У них там сороковой есть размер — это тонкие, и десятка — толстые. Я на десятке змея запускал, и портфель, правда, без книг, с балкона вниз передавал. Выдержит. Но вообще-то можно и вдвое взять нитку.
Окна нашего класса выходили на школьный двор. Во дворе после уроков семиклассники играли в тили-били.
План был такой: я добываю от нашего класса ключ, запираюсь в классе и вывешиваю из форточки длинную нитку. Андрюшка внизу привязывает к нитке авоську (авоська у него всегда лежала в портфеле, чтобы он за хлебом из школы заходил) — и ждет. Как только в игре случится удобный момент и мяч выбьют на аут около Андрюшки, он хватает его и пихает в авоську, а я авоську поднимаю.
За Андрюшкой гнаться долго не будут, потому что мяч-то все же не у него, а на виду. Кроме того, чтобы Андрюшке легче было убегать, портфель его на время операции доверяется Томашевской, которая стоит тут же, за углом школы. Я вытаскиваю нитку, пока мяч не повиснет около нашего окна, заматываю нитку за оконную задвижку и либо успеваю убежать, либо остаюсь в запертом классе, потому что семиклассники, конечно, в школу ворвутся. О том, как вернуть ключ на место в учительскую, мы пока не думали.
План Нине очень понравился. Она сказала, что если мы сделаем, что задумали, то семиклассники будут опозорены.
— Мы тоже так думаем, — сказал Андрюшка.
— А может, я буду внизу? — спросил я.
— Нет, — сказала Нина. — Ты, Митя, будешь наверху, это опасней.
— Это почему же опасней? — спросил Андрей.
— Так уж. Опасней.
— Мне тоже могут накостылять, — сказал Андрей.
— Могут. Еще как могут, только ты бегаешь быстро… А тебе точно накостыляют, — шепнула она тихонько мне, когда Андрей привязывал сетку к нитке. И глаза ее снова стали большими и круглыми. Не нравилось мне это.
Ключ я добыл довольно легко. Я вошел в учительскую, будто за мелом, хотя уроки уже кончились, но завуч в это время распекал каких-то малышей и внимания на меня не обратил, только кивнул. Наш ключ лежал на столе, покрытом сукном, среди других ключей, я сгреб его незаметно и еще, поискав для виду мел, сказал, что найти не могу.
— Значит, у тети Маши возьми, из кладовой, — посоветовал завуч.
— Хорошо, — сказал я и побежал в класс.
Семиклассники уже сложили кучей свои пальто на скамейку и, съежившись от мороза, спорили, кому с кем играть. Мяч у них был хороший — это и отсюда, с третьего этажа, было видно.
Андрюшка с Ниной прошли мимо семиклассников и посмотрели вверх на мое окно. Я им помахал рукой. Они мне тоже помахали. Нина взяла у Андрюшки портфель и отошла подальше.
Андрей стал подходить прямо под окно, мне уже было его не видно, и я решил, что надо окно раскрыть. Оно у нас на зиму не заклеивалось, чтобы быстро проветривать. Я открыл раму и лег животом на подоконник. Стало холодно, но зато все видно. Нитку я держал в руках. Снизу к нитке уже подходили малыши и даже подергивали, но Андрей стоял рядом и малышей отгонял. Авоська лежала на земле, чтобы было не так заметно.
Семиклассники начали игру, забегали под окном. Играли молча, норовили побольше толкаться и побольше бить по мячу, видно, все продрогли. Андрюшка стоял около нитки и еще к мячу не выскакивал ни разу — семиклассники пока что не устали и держались за мяч цепко — аутов не было.