На секунду примерился глазами и со всего размаха бросил камень. Камень достиг острова, но упал у самой воды.
— А теперь ты, — сказал Матвей и подал Очиру второй камень.
Тот взял, взвесил его на руке, отошел дальше от воды и с разбегу запустил вперед.
Камень на этот раз булькнул в воде в трех шагах от острова.
— Вот, видел? А топоры нам и до середины реки не добросить.
Очир спокойно уселся на траву. Похлопал по земле ладонью.
— Отдыхай, ребята. Будем ждать Тараса с лодкой.
Это не устраивало Матвея. Но он не стал спорить, в раздумье расхаживая по берегу.
На берегу пахло медом. Бабочки, похожие на цветы, кружились над полянкой. Но Матвей не замечал их, он то глядел на остров, то на протоку, глубина которой разрушала все планы.
У берега вода текла спокойно и блестела сталью. Но чуть дальше вода сверкала так, будто под ее тонким слоем рассыпаны осколки стекла.
Это заинтересовало Матвея. Он стал приглядываться. Полоса тянулась наискось до самого острова. И чем она уходила дальше, тем становилась шире.
— Мелкое место! — крикнул он и побежал вдоль берега. Остановился: здесь мель подошла почти к самому берегу. Матвей отважно шагнул в воду.
— Ура! Мелко.
По броду мальчики благополучно перешли протоку. Как только они ступили на остров, там поднялся переполох. Оказалось, что остров густо заселен птичьей мелкотой.
Ребята недоумевали, почему остров, представляющий собой крышу ледяного погреба, так понравился птицам, как будто в тайге нет для них подходящего теплого места.
Матвей объяснил, что птицам гнездиться на острове безопасней. Вода оберегает их от лисиц, горностаев и росомахи, которые любят поедать яйца и птенцов на Большой земле.
Над ребятами бойко порхала с сердитым писком славка-завирушка. Матвей знал, что ее гнездо трудно найти: оно или в кустарнике, или на молодой лиственнице, и за нее не беспокоился.
Но многие птицы вили гнезда прямо на земле. Ребята могли их нечаянно раздавить. Поэтому он решил поскорей увести всех к воде и начать заготовку льда.
Но увести ребят отсюда оказалось куда труднее, чем от сладких ягод. Они начали шарить по кустам.
Из-под ног Очира испуганно вспорхнула серенькая птица, побольше славки.
— Стой! — крикнул Матвей. — Не шевелись!
Он осторожно подошел к Очиру и стал медленно раздвигать перед ним траву. Под укрытием толстого дудника прямо на земле пряталось гнездо, а в нем хором пищали пятеро желторотых птенцов.
— Не дыши! — сказал Матвей. — А то родители узнают нас по запаху и откажутся от своих детей. Пошл и!
— Чьи это дети? — шепотом, прикрывая рот рукой, спросил удивленный Очир.
— Сверчковые.
— Что за сверчки? Это же птицы!
— Таежный сверчок называются. А по-ученому камышевкой зовут. Ну пошли лед рубить!
— Откуда ты все это знаешь? — допытывался Очир, которого немало удивляла такая осведомленность Матвея.
— От отца, от лесника. В школе книжки беру. Сам в два глаза вижу.
Найти подходящее место для рубки удалось не сразу.
С солнечной стороны лед сильно таял. Над ним, словно крыша, навис толстый слой земли, на котором росли тальники и молодые лиственницы. Земля осыпалась на тающий лед и грязью стекала вниз.
Матвей решил поискать более чистый лед и вместе с Очиром обошел вокруг острова.
Они нашли его с северной стороны. Сюда совсем не заглядывало солнце. Лед прикрыт свисающим карнизом земли.
Брать его из-под карниза было неловко и опасно. Карниз мог обрушиться. Подумав немного, Матвей стал подрубать сверху земляную крышу.
Тяжелый пласт оборвался и грузно скатился в реку, открыв ослепительно белую глыбу льда.
В это время Тарас пригнал лодку.
— Ой, я думал, у вас уже гора льда, — сказал он разочарованно.
— Гора и есть, — ответил Очир.
Тарас, весь потный от напряженной работы веслом и шестом, не принял шутки.
— Такую гору не увезешь. Вы, наверно, думали, что ледяной остров на буксире пойдет за нами.
Через полчаса в сплошной стене льда образовалась пещера. У ее устья клубился пар. Из пещеры ребята выкатывали куски льда и относили в лодку.
Тем, кто рубил, стоять на льду в тапочках было холодно, и они по очереди выходили греться на солнце. Таскать холодные глыбы льда тоже нелегко. Но ребята старались изо всех сил. И Матвей видел, что он управится почти в срок.
Лодку со льдом Матвей приказал накрыть широколистым дудником и тальником. Когда лодка стала похожа на зеленую копну травы, Матвей скомандовал:
— По местам!
Ребята отчалили от берега. Стремительная вода подхватила лодку и быстро понесла вниз, к Байкалу.
Приказ Чимита
На следующий день первый улов оказался самым богатым за все дни. Но Чимит почему-то хмурился, черпая рыбу из мотни. Возле корзины стояли Валя с Дулмой.
Чимит оперся на черпак.
— Знаешь, Валька, дело к тебе!..
— Что еще? — Она поправила тяжелые косы.
— Рыбы у нас — много, хоть ловить отказывайся, — продолжал Чимит.
— Только дело наладили. Зачем отказываться? Глаза у Дулмы удивленно расширились. Даже ей работа теперь не казалась в тягость. Что еще выдумал этот Чимит? В амбаре еще столько места есть, ловить да ловить.
— Не спасти нам рыбу, лед тает, пропадет. Ее перерабатывать надо. На завод послать. Может, ты, Валентина, сбегаешь на комбинат? Сообщишь, что у нас рыбу девать некуда. Они ведь не знают.
Валя надула губы.
— Ничего себе, «сбегаешь» — пятнадцать километров!
— Больше некому поручить. Ребята на неводе. Городские не найдут.
Валя недовольно кусала губы. Ей не хотелось уходить хоть и от трудной, но веселой артельной работы.
— Иди, Валя. Даю тебе пионерское поручение… Приказ!
— Сказал бы с утра…
— Ничего, придешь засветло. Ты шаговитая.
— А если мама не пустит?
— Как не пустит! Рыба погибнет! Наталья Цыреновна велела.
— Так бы и сказал…
— А я? — растерянно спросила Дулма.
— Тебя отпустить, кто же работать будет? Последние слова немного утешили Дулму.
Валя ушла, не сказав больше ни слова. Чимит долго смотрел ей вслед. На душе у него было тревожно. Почему он послал в дальний путь Валю и ни с кем не посоветовался? А ей соврал, что Наталья Цыреновна велела.
«Надо было, вот и послал, — оправдал он сам себя. — Когда тут бегать советоваться? Дело же горит. А если с ней что случится в дороге? Нет, не случится. Валя не такая, она смелая». Но тревога не уменьшалась, а росла.
…Дорога, по которой пошла Валя, из деревни уходила в тайгу, там она подымалась на гору и скатывалась к устью большой реки, где стоял самый крупный на Байкале Усть-Каменский рыбоконсервный комбинат. Дорога проходила через две деревни. Там можно было встретить попутную подводу и доехать до комбината. На это и рассчитывал Чимит, посылая Валю.
Но Валя не пошла по этой дороге. Она выбрала другой, более короткий путь, по берегу Байкала.
Идти здесь было трудней. Не было дороги, а только маленькая тропка. Валя решила, что здесь безопасней. Тайга только справа, слева — Байкал. Если встретится зверь — можно спастись вплавь. Да она не раз ходила этой дорогой в гости к тетке, которая жила на комбинате.
Сначала шагала весело. В тайге перекликались птицы. Лесные цветы поднимали к солнцу свои розовые, синие, желтые венчики.
Она вдруг почувствовала себя такой одинокой, брошенной. Ей хотелось увидеть хотя бы парус или силуэт катера.
Но море в этот день было пустынно. Ослепительно сверкала вода под щедрым солнцем.
В середине дня от скал потянуло жаром, как из печки. Замолкли птицы. Валя принялась петь сама и пропела все песни, какие знала. Когда замолкла, то услышала, как гудят злые слепни. Они стали жалить шею, лицо, руки.