— Должно быть, он на нижних уровнях. Как насчет Кондуис Лакримэ?
— Это в стороне от маршрута отделения. Скорее Тантум Инфинита или одно из магистральных ответвлений. Нуллиус или Тестари.
Аркан Дардан чувствует, как его забирает тьма.
— Дардан?
Он не может говорить.
— Сержант, отвечай мне.
— Капитан... — шипит Дардан в вокс.
— Я лично иду за тобой, — говорит Эфон. — Слышишь меня, брат?
Сквозь кровь и темноту Дардан ощущает приближение смерти. По ту сторону зажмуренных от боли глаз он до сих пор видит жуткое зеленое свечение глазных линз капеллана. Как будто Курта Седд с ним, явился полакомиться страданиями его последних мгновений. В воображении капеллан еще страшнее, чем всегда.
— Курта Седд... — прозносит Дардан. Его голос слаб и отстранен, словно он говорит в смятении кошмара.
— Дардан, попытайся не...
— Слушайте, — говорит Дардан. — Вы его слышите?
— Кого слышим, брат?
— У капеллана для вас послание...
На какой-то миг вокс умолкает, а затем снова раздается бесцветный от ярости и горя голос Эфона.
— Это ты — послание. Я просил, и Курта Седд ответил.
— Он хочет, чтобы вы пришли к нему, — кашляет и давится Дардан.
— Да.
— Ловушка, капитан.
— Да, брат.
— Вы его убьете? — выдавливает Дардан, чувствуя, как его грудь поднимается и опадает в последний раз.
— За тебя, брат, — мрачно и решительно обещает Эфон. — За всех наших братьев.
Клятва капитана эхом отдается внутри шлема, и Аркан Дардан умирает. Вокруг него блестит густая лужа крови. Тьма обволакивает его, словно живая сущность. Единственный звук в туннеле — рев из вокса шлема. Капитан Ультрамаринов выкрикивает имя своего боевого брата. Слова звучат резко, хрипло и яростно.
10
[отметка: 139.21.54]
Пока на поверхности Калта бушует испепеляющий огонь звезды Веридии, глубины подземного мира содрогаются от ярости Стелока Эфона из Славной 19-й, роту которого разбили в резне, развернувшейся при нападении Несущих Слово. Эфона, протянувшего перчатку человеку, которого называл другом, и пообещавшего восстановить благородство, но обнаружившего на своих руках лишь кровь невинных Ультрамаринов. Эфона Белого Паука, который уже много раз прежде отваживался отправиться в бездны в поисках хищных врагов.
Время пришло. Звездный шторм загнал и Ультрамаринов и Несущих Слово под прикрытие аркологий. Этот подземный мир — все, что ныне осталось от могучего Калта — все еще является частью Ультрамара, частью Империума Императора. Довольно предателям и отступникам пятнать его своим присутствием. Эфон больше не станет играть с тактикой и территорией во тьме. Не будет никакой войны в тенях, никаких сражений с чудовищами вроде Курты Седда и его падших сородичей. Эфон будет продвигаться вглубь. Он вынудит Несущих Слово отступать и отступать, пока они не сгорят в очистительном огне ядра планеты, а Калт, наконец, не будет отомщен.
Эфон посылает за «Морикорпусом» и зовет своих сержантов. Комбинированное оружие вычистили, отполировали и пополнили боезапас. Рядом с капитаном благородные легионеры из всех рот, отделение Дедала возглавляет атаку Славной 19-й, и Ультрамарины пробиваются сквозь собирающиеся порядки Несущих Слово, которые снова осаждают командную башню. Легионеры в силовой броне и терминаторы-катафрактии действуют сообща, словно тонко сработанные детали хорошо смазанного механизма.
Сержант Уркус и приданные ему отделения удерживают арьергард, прикрывая силы Ультрамаринов и телепортариум от следующих за ними Несущих Слово, а Эфон продвигается вперед. Капитан словно грубая стихия, он — легионер, подобный метеориту, который врезается в бок планеты, или же урагану на поверхности газового гиганта.
Что-то наполнило капитана мрачным, не знающим покоя гневом, и Ультрамаринам известно об этом. Эфон идет от зала к пещере, от туннеля к перекрестку; «Морикорпус» выплевывает смерть в нападающих Несущих Слово. Цепной кулак рвет врагов, снося головы и конечности, разрезая броню, панцири и грудные клетки. Его натиск не остановить, он отрывается от арьергарда. Отряд растянулся по маршруту, продвигаясь по рушащимся секциям аркологии и трупам павших Несущих Слово. На лице Эфона застыло мрачное выражение едва сдерживаемой ярости. Он отдает приказы, свирепо рыча, а его тактика дерзка и бесстрашна.