Я хотел записаться в парашютно-десантные войска. Я сказал, что он должен меня записать. Он начал улыбаться и позвал маму и всю семью. Мама занервничала, а вот отец был действительно счастлив.
В тот же день я отправился в призывной пункт на Декалб-авеню и вступил в армию. На следующее утро я отправился на стоянку и рассказал все Тадди. Он решил, что я свихнулся, и сказал, что позовет Поли.
И вот заходит сильно встревоженный Поли. Садится рядом со мной. Он смотрит мне в глаза и спрашивает, нет ли у меня неприятностей или не утаиваю я чего-либо от него. - Нет,- ответил я. - Ты уверен? - спросил он.
Затем он начал говорить шепотом. Мы сидим в задней комнате стоянки, окруженные ребятами. На улице стоят две машины, набитые стрелками. Место безопасное, как гробница, а он шепчет. Он говорит, что если я хочу из всего этого выпутаться, то он может уладить дела с призывным пунктом. Сказал, что может выкупить мои бумаги.
- Нет, спасибо, - ответил я. – Я могу отслужить.
Глава третья
Когда Генри родился одиннадцатого июня 1943-го года, Браунсвиль был рабочим районом площадью в шесть квадратных миль с несколькими предприятиями легкой промышленности и современными домами на одну или две квартиры. Район простирался от вереницы похожих на парки кладбищ на севере до соленых болот и мусорных свалок в Канарси и Джамайка-бей на юге.
В начале двадцатых годов линия троллейбусов и надземная эстакада превратили район в рай для десятков тысяч итало-американских эмигрантов и евреев из Восточной Европы, которые хотели убежать из убогих съемных квартир на Маллбери-стрит и Нижнем Ист-Сайде в Манхэттене.
На низеньких, плоских и залитым солнцем улочках располагались лишь крохотные дома с клочками земли на заднем дворе, но две волны итальянцев и евреев, которые отчаянно желали приобрести дома, закончив дневную работу, работали ночами в подпольных цехах и заводах, разбросанных по всему району.
В довесок к наплыву тысяч рабочих рук, район также привлекал еврейских гангстеров, вымогателей "Черной Руки", похитителей из "Каморры"[16] и хитрых Мафиози. По множеству причин Браунсвиль был идеальным местом для гангстеров.
На то существовали даже исторические предпосылки. На рубеже нового столетия "Нью-Йорк Трибьюн" охарактеризовала это место, как рай для разбойников и головорезов, добавив, что район всегда был "благодатной почвой для радикальных движений и смутьянов". С ведением сухого закона близость района к сухопутным каналам перевозки спиртного, а также множество бухт для причаливания барж вдоль Джамайки-бей превратили его в мечту угонщиков и рай для контрабандистов. Именно здесь зародились первые мультиэтнические союзы гангстеров, которые создали прецедент для организованной преступности на территории Америки.
Небольшие швейные фабрики, не состоящие в профсоюзах и разбросанные по всему району, созрели для вымогательств и регулярных платежей, а ипподромы в Бельмонте, Джамайке и Акведуке лишь подстегнули интерес гангстеров к этому району. В 1940-ом году пять тысяч акров полей для гольфа в Айдлвайлде начали превращаться в аэропорт с тридцатью тысячами сотрудниками, перевозивший миллионы пассажиров и товары стоимостью на миллиарды долларов. Известный сегодня под названием аэропорта Кеннеди, он превратился в один из крупнейших источников дохода для местных гангстеров.
Браунсвиль был кварталом, в котором успешных гангстеров чествовали точно так же, как в Вест-Пойнте чествовали победоносных генералов.
Он стал местом основания "Корпорации убийств"; кондитерская "Миднайт Роуз" на углу Ливония и Саратога-авеню, где киллеры "Корпорации убийств" проводили время в ожидании своих заданий, в дни детства Генри считалась историческим памятником. Джонни Торрио и Аль Капоне росли здесь, прежде чем отправились на запад, прихватив с собой автоматы.
Детскими кумирами Генри были такие люди, как Бенджамин "Багси" Сигел, который вместе с Мейером Лански основал Лас-Вегас; Луис "Лепке" Бухальтер, чей отлично укомплектованный головорезами профсоюз швейников контролировал швейную индустрию; Фрэнк Костелло - босс, обладавший таким политическим влиянием, что судьи благодарили его за назначения; Отто "Аббадабба" Берман, математический гений и лотерейный воротила, который изобрел систему манипулирования результатами тотализаторных выигрышей на ипподроме таким образом, что выиграть могли лишь самые редко выбираемые номера.
Вито Дженовезе, элегантный рэкетир, владевший двумя сотнями лимузинов, восемьдесят из которых украшали цветы, на погребении своей первой жены в 1931-ом году был описан в заметке "Нью-Йорк Таймс" как "молодой богатый владелец ресторана и импортер"; Гаэтано "Трехпалый" Лукезе возглавлял мафиозный клан, в котором состояли Варио; и конечно же, легендарные члены "Корпорации Убийств": всегда с иголочки одетый Гарри "Питтсбург Фил" Штраус, гордившийся своим умением незаметно воткнуть в кинозале своей жертве в ухо нож для колки льда; Фрэнк "Дэшер" Аббандандо, за год до рождения Генри отправившийся на электрический стул с улыбкой Кэгни [17]; трехсотфунтовый Вито "Соко" Гурино, массивный киллер с шеей размером с трубопровод, который тренировался в стрельбе, отстреливая головы курам, бегавшим на его заднем дворе.
16
Каморра (от неаполитанского «morra» — «шайка, банда») - неаполитанская мафия; неаполитанская организованная преступность, аналогичная сицилийской мафии. Черная рука (итал. Mano Nera) - тип рэкета и вымогательства. Как таковой преступной организацией не являлась, хотя гангстеры Каморры и Мафии практиковали этот метод. Первые упоминания о Черной руке встречаются в Неаполе в 1750-ом году. С 1880-го года, итальянские иммигранты начали обосновываться в Соединенных Штатах. К началу двадцатого столетия операции Черной руки прочно утвердились в итальянских диаспорах главных городов, включая Нью-Йорк, Новый Орлеан, Чикаго, и Сан-Франциско.
17
Джеймс Кэгни - (англ. James Francis Cagney, Jr.; 17 июля 1899 — 30 марта 1986) — один из наиболее востребованных актёров классического Голливуда, удостоенный в 1943 году «Оскара» за лучшую мужскую роль. Кэгни с успехом воплотил в классическом Голливуде типаж «плохого парня».