— У тебя с ней что-то было? — спросила она. — А то, мне кажется, Кирдан на нее с интересом смотрит, скоро трахнет.
— Нет, — честно ответил я. — Ей, кажется, хотелось, но ее мать, как гостеприимная хозяйка, первой загнала меня в постель, чтобы я не жаловался, что мне в гостях скучно. Затем она, как женщина, занятая гостями, передала меня своей сестре, и та уже заняла все мои ночи. А до дочерей очередь так и не дошла. Ну… эльфы есть эльфы. Вот если я еще раз буду с визитом в Великом Лесу, то этого не избежать. Ведь теперь она — моя боевая подруга, не отвертишься. Но сейчас я на войне, не до визитов к эльфам.
Немного ревновавшая, судя по вопросам, Альта хихикнула, а я решил воспользоваться случаем и спросил:
— Слушай, а о чем это сейчас за столом говорил твой отец? Я никогда не слышал таких речей от драконов.
— Ну, ты о многом не слышал, — лениво сказала Альта. — Я сама не очень в курсе. Всякие теории мировых заговоров, подпольщики из других миров, предложения жестко контролировать разумные расы… Спроси у Кирдана, он этим очень интересуется. А я еще маленькая. Но вообще у драконов бывают самые разные дискуссии. Иногда слушаешь их и думаешь — здесь виден огромный опыт, светлые идеи, ответственность за судьбы мира. Иногда слушаешь — думаешь: да это компания ворчунов и старых пердунов. А иногда уши вянут: а мы единственные разумные, а эльфы легкомысленны, а люди ни о чем ни думают, только воюют, а гномы спятили на деньгах и пещерах, а орки так вообще ведут себя как обезьяны!
Она вздохнула и махнула рукой.
— Ты мне вот что лучше скажи: что имела в виду Ветка, когда спрашивала, изменился ты или нет?
Я повернулся, обнимая ее за плечо.
— А ты сама изменилась сегодня?
— Думаю, что да, — огласилась Альта. — Но не знаю, в чем. А ты знаешь?
— Пытаюсь понять, — искренне сказал я. — Я воюю уже год. Видел много убитых, много раненых, много беженцев. Мы насмерть стояли в обороне в начале войны, шли на огонь в сражениях. Уже всякое повидали. Но такого дерьма, как сегодня, я еще не видел. Торговля рабами, принесение детей в жертву — вот с чем надо бороться. А тут империя лезет на нас, потому что внутри у нее плохо, и советники императора хотят отвлечь народ. Мы даем им по рогам, побеждаем. В результате захвачена абсолютно ненужная нам бедная провинция, тысячи погибших, сотни тысяч беженцев, миллионы золотых потрачены. А кто-то ловит рыбку в мутной воде, ворует детей у беженцев, грабит оставленные города вперед победителя, мародерствует… Мы, конечно, ловим таких и вешаем, расстреливаем, но, если не было бы войны — всего этого бы не было. Мы сражаемся, народы платят налоги на войну, короли недовольны, а кто-то делает деньги.
— То же говорила сейчас мне Ветка — есть видимость, а есть сущность. С виду война за славу, а по существу — разбой, и кто-то грабит обе стороны. Да, кстати, знаешь, что сказал Ветке сегодня Кирдан, когда успокоился и перестал ее лапать?
— Нет, конечно. А что это он так рано успокоился?
— А она обещала пустить ночью его к себе в спальню, вот он и успокоился. Так вот, он сказал отцу, что хочет лет десять поработать воспитателем в человеческом приюте для одиноких детей.
Я посмотрел на Альту и медленно сказал:
— Я, пожалуй, понимаю его. Я бы и сам с годик поработал, будь у меня время. Кое-что понял бы для себя. Но десять лет? Ах да, вы же драконы, для вас это не срок. А что сказал Кирмон?
— Папа сказал: давай, если справишься. Наберешься опыта с людьми, вырастишь хорошую молодежь. Ну и пошпионишь немножко для нас. Полезное дело.
Я так удивился, что посмотрел на Альту. Она улыбалась. Разрешение отца сыну, очевидно, не казалось ей странным.
Я задумался, и, кажется, начал понимать суть ответа. Пошпионить. Ай да Кирмон!
Я повернулся к Альте, и тут она упала мне на грудь головой. Она спала. Я осторожно прислонил ее сидящей к спинке кровати, начал вставать, чтобы отнести ее — и тут сам резко заснул.
Проснулся я уже утром. Мы с Альтой так и сидели на кровати в обнимку и спали. Проснулся я оттого, что Кирмон, нагнувшись, осторожно тронул меня за плечо.
Я поднял голову и у меня глаза полезли на лоб. То же было с Кирмоном.
— Прошу прощенья, Кирмон, — сказал я. — Мы с Альтой сидели и разговаривали — и вдруг уснули сидя. И проснулись сейчас сидя. Я сам не понимаю, как это случилось.
Кирмон внезапно улыбнулся.
— Не вы одни, молодежь. Я, например, сел на стул чтобы снять сапоги, и проснулся сегодня утром в сапогах и лежа на полу. Думаю, что я заснул и упал со стула. А Кирдан лежит и спит под кроватью, на которой спит Ветка.
Я встряхнул головой, и ужасная мысль вдруг пришла мне в голову.
— А дети на месте?
Кирмон посмотрел на меня и стал очень серьезным.
— Сейчас посмотрю, — сказал он и быстро вышел из комнаты.
Я осторожно встал и пошел за ним. Мы, не одевшись, прошли по морозу ко флигелю. У входа сидел бодрствующий слуга. Он тихонько заглянул во флигель и подтвердил, что дети на месте и спят.
— Это не магическая атака, — облегченно сказал Кирмон. — Иначе слуга лежал бы без задних ног, как и мы. Но все-таки что-то в этом есть. Боюсь, что это влияние амулетов. В начале схватки они высосали у нас немало сил.
Я вспомнил, как лежал под дверью без сил после нескольких мгновений настоящей схватки, и вынужден был согласиться.
После завтрака мы, не увидев спящих детей, позавтракали. Затем попрощались с маркизом и поскорее улетели.
На базе я забрал свои вещи, и мы с Альтой и Кирмоном поехали в обратном порядке: сначала полетели к лошадям, затем на лошадях вернулись в полк. По дороге мы болтали с Альтой о пустяках: о ее подругах — людях, эльфессах и драконшах, об учебе, о ее странствиях в горах. Я пытался выбросить из сознания страшные картины Храма. За год войны я видел много ужасного, но Храм был страшнее всего. Когда я забывал о бойне в Храме, мне вспоминались странные речи драконов, так до конца мною и не понятые.
В полку в присутствии начальника разведки я официально заявил, что не хочу раскрывать детали операции посторонним, и дело было кончено.
Я думал, что мы расстанемся, но Альта преподнесла сюрприз. Она захотела погостить у меня, пользуясь перемирием. Кирмон, как ни странно, и глазом не моргнул. Я сначала очень удивился этому, но потом подумал: а что с ней может случиться? Ведь я здесь.
Я намекнул на отсутствие вещей, но Альта все продумала: она выпросила у отца солидную сумму денег на обзаведение. Мы в два счета нашли ей приличную квартиру в городе, накупили модной одежды и обуви. От шубы она отказалась, и разгуливала по городу в самый сильный мороз в платье и в легком модном пиджаке, производя неизгладимое впечатление на жителей. Впрочем, к ее манерам быстро привыкли.
Полковник выдал Альте, по ходатайству капитана Торона, пропуск в расположение полка, как его агенту по связи с драконами, и мы проводили вместе свободное время.
Сказать, что мои солдаты удивились присутствию в полку Альты, значило не сказать ничего. Они прекрасно помнили ее огромные крылья и вспышку пламени, которой она сожгла тела мертвых жрецов вместе с домом. Конечно, они ее побаивались, и держались с большим пиететом. Люди прямые, они правильно связали присутствие дракона с моей персоной, и стали еще больше меня уважать. Вообще, моя репутация в полку сильно поднялась из-за Альты.
Сослуживцы быстро узнали от моих орлов, кто такая Альта, но никто не осмеливался надоедать ей: страх перед драконами очень силен в народе. Офицеры очень вежливо ухаживали за ней, но без большого ажиотажа. Они прекрасно понимали, что Альта здесь ради меня.
Что мы делали? Мы гуляли по городу в хорошую погоду, или целыми играли в карты и в клетки-и-монетки — игра, которую я много позже встретил в других краях под названием 'го'. Альта позировала мне для портретов, даже обнаженной (в палатке). Мы посещали местные рестораны, совсем неплохие для провинциального города. Она с интересом следила за учениями моих кавалеристов, правда, издали, стараясь не пугать лошадей своей магией. И мы говорили и говорили друг с другом, заново узнавая друг друга после двух лет разлуки.