Тут певица запела песню о расставании влюбленных. После первого куплета мы с Альтой переглянулись, после второго она побледнела.
Ведь мы знаем, что простимся,
И не встретимся с тобой,
— пела певица.
Я не мог оторвать от нее глаз — слова песни били мне прямо в сердце. Краем глаза я заметил, что лицо Альты стало каменным.
…И судьба, и слово чести
Станут каменной стеной,
— пела певица.
Я вдруг почувствовал, что слезы подступают к горлу. Альта резко встала, и бросила золотую монету певице. Затем быстро, как молния, прошла к выходу и встала в дверях, скрестив руки. Она стала глядеть на восходящую Большую Луну, известную в религии как дом богини любви: огромную, голубую, сияющую неземным светом.
Я оглянулся: никто, кроме Гирона и всегда внимательного Лога, не обратил на это внимания. Я медленно встал и шепнул Гирону: "Начинай танцы". Затем спокойно, не торопясь, вышел в открытую дверь и обнял Альту за талию. Она сразу положила голову мне на плечо, и шепнула: "Эта песня о разлуке испугала меня". Я поцеловал ее в щеку.
За спиной у нас заиграла веселая музыка, раздвинули столы, затопали танцующие. Постояв немного для приличия, мы вернулись и начали танцевать со всеми. Казалось, Альта успокоилась. Только чуточку испуганный взгляд певицы провожал нас весь вечер: она видела, что мы взволновались песней, и не могла понять — почему.
На следующий день Альта отпросилась на два дня и улетела домой, в Серебряный Предел.
Еще на следующий день после занятий в Школе мы сидели и выпивали в трактире с Гироном. Верид с Ророй были еще где-то в Мастерской Школы: Верид всерьез вознамерился при помощи Альты и Деларюса превратить грифонку в человека. Я молчал и думал о внезапном отлете Альты — он тревожил меня.
Внезапно сильный порыв ветра пронесся за дверями трактира. Затем от сильного удара о землю на площади перед таверной затряслась земля.
— Альта прилетела, — уверенно сказал я Гирону. Он согласно кивнул головой.
И действительно, почти немедленно двери трактира скрипнули, открываясь, и моя возлюбленная вошла с обычным невозмутимым видом, поправляя одежду, и помахала нам рукой. На ней было обычное платье для дороги — черное и длинное. Как всегда после полета, она шла босиком.
— Заметь, уже никто не удивляется здесь прилету дракона, — глубокомысленно сказал Гирон, вставая навстречу Альте. Мы обнялись и снова сели за стол. Я посмотрел на Альту и внезапно понял, что она чем-то очень расстроена.
— Что случилось, мое сердце? — спросил я. — На тебе лица нет!
Альта дернула головой и хрипло ответила:
— Я прямо спросила нашего короля, могу ли я согласиться на твое предложение руки и сердца…
— И что? — с волнением спросил я.
Альта как-то судорожно вздохнула и сказала:
— Все как в пьесе. Как я услышала ответ Великого Дракона, у меня упало настроение. Оказалось, я не смогу выйти за тебя замуж и родить тебе детей.
— Как это? — не поняв сначала, переспросил я. — А ему какое дело?
— Таков закон, — терпеливо пояснила Альта. — Ты знаешь, милый, — продолжала она странным, издевательским тоном, — и только это я не могу делать, а все остальное могу. И я сделаю, что ты хочешь. Мне все остальное разрешили, мать их за ногу!
Я с удивлением слушал, еще не понимая, что это начинается истерика.
— Хочешь, я спою для тебя? — продолжала тем же тоном Альта. — Хочешь, станцую драконий танец в воздухе? Или слетаем на Малую Луну? Хочешь, опять залезем в вулкан? Или могу отдать тебе все золото из моей казны. Он сказал мне, что я могу делать все это, но замуж мне нельзя. А я сказала ему, что я взрослый дракон, и мне глупые советы не нужны. Я сама знаю, что с тобой делать. А они начали смеяться. Я на них посмотрела некоторое время, и пришла в бешенство. И сказала, что такие советы пусть он сам исполняет, или засунет в задницу своему советнику. Тут такое началось!
Она взялась за голову и со слезами на глазах посмотрела на меня. Я никогда еще не видел Альту в таком состоянии.
— Ну прошу тебя, не молчи, попроси что-нибудь, — сказала она упавшим вдруг тоном. На лице ее появилось самое настоящее отчаяние. — Я хочу доказать тебе свою любовь. Не то я начну плакать, а слезы дракона могут камни расплавить. Но знай, у нас с тобой осталось только три луны. После этого я улечу, и смогу прилетать только раз в луну.
Я открыл рот, затем закрыл его. Кажется, у меня был глупый вид, но на это было наплевать. Но еще не верилось, что драконы только что разрушили мои надежды на счастье.
— Это он так приказал? — мрачно спросил я.
— Таков закон, — повторила мне, как ребенку, Альта. — Этому закону двадцать тысяч лет.
— И что ты ему сказала? — спросил я, уставившись на нее. Мне стало страшно — я хорошо знал Альту и понимал, что она могла сказать в ответ.
— Ну, я обругала его, — неохотно сказала Альта, недовольно посмотрев в сторону. — А он меня выгнал.
Краем глаза я заметил изумление на лицах потихоньку слушавших нас Гирона, Лога, его жены и Адабана с Горманом. Но мне было уже не до них.
— Обругала короля драконов? — с ужасом сказал я, схватившись за голову. — Да это же сильнейшая персона в нашем мире. Он тебя в порошок сотрет, в тюрьму посадит!
— Не посадит, — холодно сказала Альта. — Я его двоюродная племянница. А через пару тысяч лет я сама по очереди стану королевой драконов. Если бы он меня сейчас посадил в тюрьму, родня — моя и его — пришла бы в бешенство, а остальные драконы потребовали бы моего отречения, и это стало бы серьезным династическим скандалом.
— Так ты принцесса крови, что ли? — безо всякого интереса к неожиданному открытию спросил я. — Через отца или через мать?
— Через маму, — хмуро, тоже без интереса ответила Альта, подпирая голову руками. — Она его кузина. В общем, я теперь тысячу лет не буду с ним разговаривать. И на королевскую службу не пойду, пусть другие служат. Пошли они все куда подальше с этой службой! И от короны откажусь, пусть без меня вокруг трона прыгают. Нашли идиотку. Если я недостаточно умна, чтобы выйти за тебя, то тем более дура быть королевой. Плевать я хотела на династические обязанности. Пусть без меня корячатся, долбаки соленые!
Как видно, Альта вполне овладела моим морским слогом, но мне было сейчас не до этого. Я никак не мог прийти в себя от удара. Мысли мои все еще разбегались. "На войне было легче" — вдруг подумал я.
— Сволочи хвостатые! Ну и родня у тебя при дворе, — хрипло сказал я, не думая, что Альта может обидеться. — От них лучше держаться подальше. Слушай, может, ты у нас в графстве поселишься, подальше от своих?
— Папа против, — чуть не плача, сказала Альта, как простая дворянская девчонка. — и мама тоже. Они же тоже родня.
— Да что это такое? — чуть не с отчаянием сказал я, обводя трактир глазами. Все, кроме Гирона, прятали от меня глаза — очевидно, я выглядел уже не лучшим образом. Гирон глядел на нас и кусал себе губы. "Неудачник!", сказал я себе, "Всех своих женщин потерял, и ее удержать не можешь!". При этой мысли кровь ударила мне в голову. Я давно уже так не выходил из себя.
— Да что это такое?! — повторил с рычанием я, и с размаху ударил кулаком по углу стола. Раздался сильный треск, и на столешнице появилась глубокая трещина. Все в трактире, уже испуганные нашим довольно громким разговором, дружно охнули. Лог и слуги молча, открыв рты, уставились на сломанный стол.
— Да что это… — хрипло начал я, опять размахиваясь, но тут Альта перехватила мои руки. Ее лицо исказилось от совершенно необычного для неё страха.
— Не надо, милый, не надо, — испуганно зашептала она. Вырваться из её стальной хватки было невозможно. Я даже и не пытался, и начал размеренно дышать, пытаясь успокоиться.
Альта кивнула Гирону, и он очнулся от оцепенения и подбежал к нам. "Воду и мокрое полотенце" — сквозь зубы прошипела моя девушка-дракон так громко, что все вокруг испуганно дернулись. Все, но не старый фронтовой товарищ Гирон: он поймал полотенце, брошенное Адабаном. Затем полил водой из графина, поданного Горманом, и приложил к моей голове.