Из бокового прохода выскочил человек в черной мантии. Я сходу попал ему метательным ножом в глаз. Вот выскочил еще один, и в шею ему попала стрела Ветки, свистнувшая сбоку. На тренировках Ветка умоляла меня: 'Только не уклоняйся от центра коридора — и я перестреляю их всех сбоку!' Пока так и получалось. Сзади я слышал жалобный рев Альты — она не могла превратиться в человека из-за действия амулетов, и просто заглядывала в узкую пещеру. Черное волшебство должно было вызвать у драконессы страшную боль, но она не отступала.
Еще один жрец выскочил сбоку и упал со стрелой в груди. Я был уже близко к дымящимся деревянным воротам в храм. Сзади застонала Ветка. Я оглянулся на бегу — она, оскалясь, сидела на полу туннеля с стрелой на луке. Эльфийка уже не могла пройти дальше из-за черной магии, но еще могла прикрывать меня.
Похоже, жуткие амулеты действовали и на меня. В голове зашумело, горло сдавило. Я из последних сил с разгона ударил в покосившиеся ворота плечом — и они отворились. За ними открылся огромный зал с людьми. Я вырвал из сумки на поясе магическую гранату и бросил ее в зал, падая за порог.
Неяркая желтая вспышка осветила огромное подземное пространство. Оно было заполнено жрецами и детьми. Раздался общий человеческий крик. Страшный вой разнесся вокруг — умирали напитанные силой крови мертвые души в амулетах, висящих на стенах. Грохот раздался сзади меня, кто-то с разгона вынес дверь в сторону, и тяжелое тело навалилось на меня и придавило к земле. 'Лежи, это я!' — раздался голос Альты. Она уже превратилась в человека. Ее горячие руки прикрыли мне голову.
Тут стрелы полетели в нас из центра зала. Они с тупым стуком отскакивали от тела Альты. С бешеным ревом над нами пробежал Кирмон в человеческом обличье, за ним его сын Кирдан, затем остальные члены штурмовой группы. Изо рта у них выбивалось пламя. На моих глазах Кирдан сходу накрыл огнем группу стрелков в центре зала, и они моментально обратились в пепел, даже не вскрикнув. Я ничего подобного не видел раньше.
Сзади нас толкнули — измученная Ветка на четвереньках приползла и прилегла сбоку, ища стрелой врага. От нее пахло горелым пеплом, страхом, бешенством. У эльфийки были мутные от боли глаза, но я не сомневался, что в цель она попадет. Впрочем, целей уже не было.
Драконы беспощадно добивали мечами обожженных огнем жрецов. Дети, забившись под каменные скамьи, кричали от ужаса. Ветка, приподнявшись, осмотрелась, глаза ее уже были ясные. Альта тоже подняла голову.
— Я чуть не обмочилась, — спокойно сказала Ветка. — Никогда не знала такой боли и ужаса. Думала, умру.
Лежавшая на мне Альта повернула голову и начала внимательно рассматривать эльфийку, ища раны.
— Потом поговорим, — кашляя, ответил я, вылезая из-под обнаженной девушки. — Как ты, Альта?
— Проклятые амулеты, — прошипела она. — Ни за что не пошла бы сюда, если бы не ты.
Мне опять стало неловко. Я сел и огляделся вокруг.
— Ого! — сказал я. — Это сколько в нас стрел успели выпустить за несколько мгновений?!
— Больше двадцати, — ответила Альта. — Я считала своей спиной и задницей. Не трогай их, Сер, они могут быть отравлены.
Вокруг нас лежала целая куча стрел — сломавшихся или обгорелых.
— Это то, чего мы с Веткой боялись, — уже не шипя, нормальным голосом сказала Альта. — Что прорвешься в храм, а внутренняя стража убьет тебя.
Я посмотрел на пепел лучников, лежавший в середине зала. Его было много.
— Вы спасли меня, девочки, — с чувством сказал я, отворачиваясь от пепла.
— А ты нас, — ответила Альта. Ветка кивнула.
— Кстати, по-честному: Веточка, я тоже чуть не обмочилась от страха и боли. Давай найдем мне что-нибудь надеть.
Ветка понимающе кивнула и, пошатываясь, встала. Нагнувшись, она без сомнений стащила черную хламиду с тела убитого жреца и завязала Альте вокруг пояса, как юбку.
— Грудь прикрыть нельзя, — спокойно пояснила она. — Примут за жреца сгоряча. Но самое важное закрыли. Ну, что дальше?
А дальше ко мне подошел Кирмон и встревоженно сказал:
— Сергер, у нас проблема. Мы ожидали пять или шесть детей, но около восьмидесяти привезли вчера и начали посылать под нож. Живых осталось больше шестидесяти. Мы их не вывезем.
— Почему? — не понял я.
— Сейчас мы уничтожим храм, пока никто не знает о нем. Ждать нельзя. Шестьдесят детей останутся на морозе, вдали от деревень и городов. И даже будь деревня рядом, мы бы не рискнули появиться там с детьми. Нельзя рисковать выдачей сведений об уничтожении храма. Надо куда-то их отвезти.
Задумавшись, я машинально пробормотал:
— Зачем им столько детей?
— Для жертвоприношений, — ответил Кирмон. — Для амулетов. Нам повезло. Через несколько дней все дети были бы мертвы.
Я оглянулся вокруг и впервые ясными глазами увидел, где мы находимся. Ничего страшнее я еще не видел в моей жизни, даже на войне. В воздухе ещё клубился дым от сгоревших тел. На пьедесталах вокруг зала ждали своего момента кривые ритуальные ножи. Тела убитых жрецов лежали под ними вперемешку с телами уже принесенных в жертву этим утром детей. Маленькая белокурая девочка в красном балахоне и с черной стрелой в груди, полученной от охранников, смотрела на меня мертвыми глазами, сидя неподалеку на скамье. Со стен, с фресок, на нас глядели великолепно выписанные лица богов-демонов храма, полные жестокости, похоти, злобы. Я физически почувствовал, что здесь были замучены в черных ритуалах и убиты сотни, может быть, тысячи детей.
В глазах у меня помутилось. Внезапно я заметил, что дёргаюсь и рычу от бешенства, а девушки железной хваткой держат меня за руки. "Спокойнее, спокойнее, уже все!" — шептали они мне в уши. Тяжело дыша, я начал успокаиваться. Не знаю, что это случилось со мной.
— Сейчас мы выйдем на холод и уничтожим храм, — продолжал Кирмон, спокойно переждав мою вспышку. — Ничего отсюда брать нельзя — опасно. У нас нет столько теплой одежды, и надо решить, куда отвезти детей.
В голове у меня прояснилось, как обычно бывает в бою после сильной встряски. Отупляющее влияние проклятых амулетов уже прошло. Я задумался.
— Послушайте, Кирмон, мы же на границе стран? Около Сартии?
— Мы в Сартии, рядом с границей. До Рорна, провинциального центра вашей страны, здесь час нашего полета.
— Рорн — настоящая дыра, но одежду там купить можно, — вздохнул я. — А карта с вами?
Мы сверились с картой, и мне пришла блестящая идея.
— Судя по карте, загородное имение маркиза Дорна находится у границы, в получасе лета отсюда. Маркиз, друг моего отца, был ранен в начале войны и сейчас отдыхает в имении. Он человек уже немолодой. Я сейчас свяжусь с ним.
— И что? — спросил Кирмон.
— Я знаю, что у него есть приюты для сирот недалеко от имения. Он может взять детей. Главное — довезти. Знаете, Кирмон, дайте мне Альту и Кирдана, и очень скоро на поляне напротив храма будет тепло. Дети выйдут и будут ждать там. А я слетаю к маркизу.
— Забирай их, а мы приготовим детей к выходу.
Девочки потащили меня под руки наверх. Я еле волочил ноги. 'Тоже мне, герой — ещё лететь собрался!' — подумал я. Двести локтей бега, даже не под обстрелом, и не уже могу ходить!
Мы поднялись наверх, пройдя по туннелю, полному мертвых тел. Наверху свежий морозный воздух ударил нас в лицо. Мы радостно вдыхали его. Ветка сбросила меня на Альту и отошла в сторону: ее тошнило. Альта прочно держала меня, с беспокойством заглядывая в лицо.
Наконец, нам полегчало. Ветка отблевалась, прополоскала рот вином из фляги, отдала ее нам и пошла ловить лошадей, а мы перешли дорогу и остановились на поляне рядом с деревьями. Все еще тяжело дыша, я прикинул на глаз размер поляны.
— Альта, Кирдан, превращайтесь и валите деревья, — сказал я. — Складывайте несколькими кучами. Будем делать костры, а детей посадим между огней. Альта — дохни-ка здесь. Надо убрать снег и согреть землю.