- А ты, значит, поделился, - прищурив глаз, с ехидцей глянул на него Сидор.
- А я поделился, - душераздирающе зевнул Димон. Прозевавшись, невнятно пробормотал. - Чё мне, жалко. Отвалил часть добычи и договорился на будущее. Что мы совместно уже грабанём Торфяное плато имперцев.
И пообещал показать туда тайную тропку через непроходимые болота. Но тут, честно тебе скажу, соврал, грешен. Но они этого пока не знают, - усмехнулся ехидно Димон. - Точнее - знают, но на что-то ещё надеются.
Вот в счёт будущей добычи они мне и отстегнули: и лошадушек крепеньких и телеги-волокуши под добытые из болота трактора. Иначе бы я столько не взял.
Не выдержали телеги, однако. Хлипковаты оказались, - опять широко зевнул он. - Как ни присматривали, как ни чинили по ходу, как ни берегли, развалились-таки, не доехав до места. Тяжёлые трактора, однако, - грустно констатировал он. - Пришлось на месте изобретать что-то несуразное и надрываясь тащить. Хорошо, что ребята навстречу нам платформы твои чёрные, что под прокатный стан заготовлены были, выслали. Уже на этом берегу. Иначе ещё на месте переправы так бы и застряли на радость очередным врагам.
Ты хоть как там управился, в своём Приморье, без меня, - вяло поинтересовался он, впрочем, без особого интереса.
Управился, - улыбнулся Сидор, глядя на него. - Только там всё терпит. Загвоздка пока что вышла только у наших гонцов. Но об этом потом, дома.
А, в общем, с Приморьем - никак! До сих пор туда так и не доехал. Шлём только в торговые обозы туда людей и товары. Обозы торговые разворачиваем дополнительные, чтоб охватит все доступные места, а вот сам так и не смог до сих пор вырваться. Здесь застрял.
Ну да выйдем, дома поговорим, - многозначительно посмотрел он на Димона. Глаза того заинтересованно блеснули.
А пока что хочу тебе ещё похвалиться. Наши пресловутые платформы для перевозки негабаритных грузов оказались очень даже востребованы. В городе прямо бум на них начался. Многим, насмотревшимся на то, на чём мы вывозим твои трактора, очень понравилось наше последнее изобретение.
Так что, с меня причитается, сделал ты рекламу нашему новому изделию. Да такую, что об иной и мечтать не приходится. Уже мастерские каретника завалены заказами чуть ли не до весны, а заказчики всё идут и идут.
- Как там мой танк? - вдруг ревниво встрепенулся Димон. - Что-то ты ничего о его судьбе не говоришь. А должен, - обвиняюще наставил он на Сидора указательный палец.
- Арестован, - улыбнулся Сидор, глядя на него. - Стоит, гружёный на нашу платформу, прямо перед зданием Управы. И дятлы оттуда, наши заклятые друзья Голова да Староста, никак не отдают. Пытаются нагло наложить на него свою лапу, хоть всё давно решено.
- Но! - усмехнулся он. - Оборона города! оборона города! В общем - пытаются до сих пор. Мол, на границу его надо, защищать рубежи Родины. И всякое такое бла-бла-бла.
Если б не угнали вовремя тяжеловозов, давно бы упёрли в свой околоток. И, поди потом вытащи из их загребущих лап. А так, хрен им по всей их наглой морде. Наше! Лапы прочь от честно награбленного!
Теперь там царствуют Богдан с Глебом. Собирают тобой разобранное и пытаются своим ходом перегнать его на завод.
Пушку зарядили и направили ствол прямиком в окно Головы. Где только снаряды нашли, - ухмыльнулся Сидор.
Так вот Голова только поморщился и ни слова против не сказал. Как и не видел.
- Что значит, награбленного? - довольный словно сытый кот Димон, деланно возмутился. - Я честно огр..., - запнулся он, - достал всё это из северных торфяных болот. Ничейных, между прочим. Потому как права всяких там князей да ящеров на те благодатные места не признаю. Ни на трактора, ни на пушки, ни на танк этот.
Кстати, а нахрена он им? - мгновенно переключился Димон. - Он же для болотистой равнины Левобережья малопригоден. Да и дорог тут для него, как оказалось, нет, как и решаемых задач. Это же не тридцатьчетвёрка, которая везде пройдёт. Он же этот, как его, шоссейный кроссовер. Кажется...
Димон широко, душераздирающе зевнул.
- Наверное, хотят памятник из него сделать, - зевнул тут же в ответ и Сидор. - Раз не дали на границу спереть, так оставьте, говорят, как памятник вашей удачливости на площади перед Советом. Не нытьём, так катаньем. Щас!
Тьфу ты, - сердито выругался он. - Твои зевки заразительны. Развалился тут, - недовольно проворчал он, лёгонько пнув кончиком сапога в ногу Димона. - Собирайся, лодырь! Пошли домой, а то ты тут последний остался. Все парни твои давно уже по домам смылись, а ты всё тут валяешься.
- А чё тогда раньше не пришёл? - снова широко, душераздирающе зевнул Димон. - Ждал чуть ли не до обеда.
- Хотел дать тебе время поспать, - улыбнулся Сидор. - Зная твою нелюбовь к ранним подъёмам и частоту посещения тебя тут твоими любимыми жёнами, решил рано не приходить.
- Тогда и не ругайся, - снова зевнул Димон. - Встаю, встаю, - сердито проворчал он, мгновенно заработав жёсткий тычок носком сапога. - Уже встал.
Такая камера шикарная, - недовольно проворчал он, подымая с постели свой кожушок и отряхивая его от прилипших травинок. - А ты меня отсюда гонишь. Никакой благодарности за натурную рекламу.
- Угу, - усмехнулся Сидор.
Заметив широкое горлышко крынки из-под молока на широкой скамье чуть в стороне от копны сена, прикрытое сверху кусочком расписной ткани, улыбнулся:
- И жёны твои, я вижу, своим вниманием тебя тут не обделяют. Заботятся.
Небось, дорвался, наконец-то до сладенького, после длительного-то воздержания.
- А то, - расплылся в счастливой улыбке Димон. - Теперь бы ещё на детишек поглядеть и всё, я счастлив.
- Тогда пошли, - подтолкнул его к двери Сидор. - Они тебя там ждут. А тут потом приберёмся.
Дома, дома, - поспешил успокоить он недоумённо взглянувшего на него Димона. - Все твои у нас сейчас дома. Ждут только тебя.
У нас с Беллой, - тут же с улыбкой уточнил он. - Готовят праздничный ужин по случаю долгожданного освобождения тюремного сидельца и героя года. Пшли! - пхнул он дружески его кулаком в спину. - Все, небось, заждались уже!
Герои и поклонники.
Звонкие звуки ударов металлической кувалды по металлу раздражали. Да и нормальному спокойному разговору сильно мешали. Отвлекали, напоминая своим звоном о не сбывшихся надеждах. К тому ж, здесь была Управа, центр города, здесь рядом жили уважаемые люди, в конце концов, которые хотели бы тишины и спокойствия, а не того, чтоб у тебя над ухом звенела и лязгала какая-то походная кузня с её шумом и гамом.
Попытка Головы города Косого Сильвестр Андреича отобрать у Димона Александровича новенький, словно только что с конвейера танкостроительного завода старый советский танк БТ-7 с треском провалилась. Единственно, что удалось, так это вытащить танк сюда, на площадь, всем на обозрение, как наглядное свидетельство учинённого там безобразия. Что в конечном итоге сработало против самого же Головы, и в плюс этой наглой компании, наглядно продемонстрировав всем удачливость этого самого Александровича и серьёзно подняв саму компанию в негласном списке богатеев города и удачливых поисковиков. Что уже совершенно не лезло ни в какие ворота.
Такой рекламы для этой шебутной компании Косому надо было меньше всего. Только вот в какой-то момент процесс вышел из под контроля, и дальше всё уже шло без его непосредственного участия, само собой, добавляя Сильвестр Андреичу лишь головной боли.
Стоящий возле окна своего кабинета, выходящего как раз на эту площадь, Голова левобережного города господин Косой, лишь недовольно морщился, слушая доносящийся с площади металлический лязг.
Разобранный до одной пустой коробки старый советский танк, в удивительно хорошем состоянии, быстро собирала из отдельных частей присланная недавно с заводов компании бригада, во главе с самими братьями Трошиными, не упустившими возможность покрасоваться на публике своими умениями. Танк собирались оснастить снятым с него ранее двигателем, и уже своим ходом отправить на литейный, для окончательной сборки, отладки и вооружения.