Райничка вернулась, и Эвелина тут же ушла. Румен облегченно вздохнул: Гм, гм! Эти девчонки слишком умничают, а сами слова сказать не могут.
— Гу-ур-р!
Открыл окно и отпрянул от неожиданности.
— Румен, Румен, покажись! — приглушенно крикнул Оги.
— Ну чего тебе? — холодно бросил Румен.
— Давай помиримся. Ты на меня сердишься, а сам ничего не знаешь. Вот дневник. Смотри, что тут написано!
— Так это ты взял мой дневник?!
И хорошо, что сдержался, не добавил «бизон».
— Но это ж мой дневник. Я подбросил его тебе под парту. Думаю, мне не привыкать, меня и так все учителя ругают… А я-то знаю, что будет, если вызовут в школу твою мать…
Румен был волевой мальчишка. В прошлом году он ошпарил себе руку. Но только стиснул зубы и даже не охнул, не то, чтобы расплакаться. Правда, раза два, когда оставался дома совсем один, потихоньку выл, как волчонок. Однако и слезы не проронил. А тут вдруг в носу у него защекотало и слезы сами собой навернулись на глаза:
— Ог, дружище! Брат!
У кого нет брата, для того друг — брат.
— Оги, прости меня. Я был тогда злой.
— Ну, конечно! И я бы на твоем месте…
— Тебя дома здорово ругали?
— Да нет. Даже денег дали на футбол в воскресенье. Ты только посмотри, что написал в дневнике Жюль Верн.
Славный мальчишка раскрыл дневник.
«Ваш сын очень хороший ученик. Славный мальчик. Но прошу вас, убедите его, внушите, что пение и геометрия — различные предметы».
— Очень хороший! Славный мальчик! Моя мама даже слезу пустила. Видишь, какой добряк наш Пиперов. И правда, кто поет, тот плохое не напишет. Как тут у тебя положение? Ты знаешь, я теперь специальный связной газеты!
— Как там Венци?
— Играет на скрипке. Сейчас передадим ему через блокаду хлеба. А ты хочешь есть?
— Нет. Исчезай, кто-то сюда идет. И прости меня.
— Не напоминай сам о старом, и я забуду. Гу-ур-р! Я еще приду. Я же специальный!
С наступлением вечера жители Балканской улицы возвращались по домам. Шагали после работы усталые, в руках несли хлеб, авоськи с овощами. Как только сворачивали с главной улицы и позади затихал шум и грохот автомашин и троллейбусов, они ступали на свою родную землю. Встречались и негромко приветствовали друг друга. Беседовали. Более сдержанно вели себя жильцы двух новых кооперативных домов. Они молча проходили к себе. Пешо закрывал свой драндулет старым дырявым брезентом, протягивал трос через дырки и в два кольца и потом, наконец, щелкал ключом, вешая небольшой замочек. Старик-торговец ссыпал семечки в две торбы, тоже перекидывал через тележку ржавую цепь, просовывал ее через колеса и также вешал замок, но только большущий.
— Дедушка, если кто не стащит наши замки, хорошо будет, — шутил Пешо.
— Да, да! — смеялся старик и останавливался.
— Ну, до завтра! — поспешил проститься парень. Он уже был научен горьким опытом. Однажды вот так же старик остановился, подошел, а потом схватил за руку и давай рассказывать какую-то длинную и скучную историю.
В комнатке у Венци негде было повернуться.
— И кто только из вас додумался до этого, — спросил Личко. — Черти! Посмотрим, сколько вы выдержите. Я бы на вашем месте протянул волынку по меньшей мере с неделю…
— Здорово придумали! — с восторгом воскликнула Райничка и взобралась на стул, чтобы прошептать Личко на ухо. — Братик, ты знаешь, какие вкусные вещи приготовила мама! Пальчики оближешь! Как в ресторане!
— Что, что? — прыгал вокруг них Блажко.
— Ну, добрый вечер! — войдя в комнату, сказал дядя Миле. И поставил на стол две бутылки вина. — Здравствуйте! — и он потряс руку Румена.
— Цецка-а! Все в сборе. Накрывай стол!
— А братик Венци? — выпалил Блажко.
Плохо быть маленьким, потому что иногда на твои вопросы не отвечают. А ты сам их скоро забываешь.
Тетя Цецка и Райничка носили еду на стол. Румен глаз не мог оторвать от ароматной чечевицы и острой приправы с солью, от румяного пирога. Он потянулся через стол и отломил себе кусок хлеба. Хотел было макнуть его в приправу, но Блажко тихонько толкнул его под столом, и мальчишка сразу понял: делает что-то не так, нарушает какой-то порядок.
— Садись, хозяйка! — сказал дядя Миле и первым взял в руки хлеб.
Ужин начался.
— Эх, кто-нибудь рассказал бы хоть сказку, что ли? — попросил Личко.
— А-а-а-а! Какой хитрый! — засмеялся Блажко и снова подтолкнул Румена под столом. — Меня не обманешь! Пока ее расскажешь, а вы все слопаете.
— Я-то хитрый, а вот ты зачем прячешь колбасу под тарелку? Никак колбасный магазин хочешь открыть, малявка?