— Здорово, Венци!
— Ты куда так мчишься, как ошпаренный? Я сегодня вот так же бежал и, знаешь, кажется что-то потерял. Из портфеля что-то упало, это точно. Но я сразу не обратил внимания.
— А когда мы были в школе, кто-то играл в разведчиков. Понаделал стрелок, думал, буду искать. Нашел дурака.
— Я уверен, что-то вывалилось из портфеля. Дома проверил — все на месте, ничего не потерял. Ладно, что там у тебя?
— Прихожу, значит, из школы, смотрю — стрелка на двери. Но я — ноль внимания. Подумаешь, говорю себе, стрелка — великое дело.
Каждый тарахтел о своем, но оба пристально вглядывались один в другого.
Минчо нашел письмо под дверью. Кто-то подсунул.
— Во, дураки! Думают испугать драконом взрослого.
Он тут же разорвал конверт. Внутри лежал сложенный пополам лист бумаги и еще конверт поменьше, тоже запечатанный сургучом. На листке было написано:
«ДРАКОН ВИДИТ ВСЕ!!!
ТЫ ЗАЧЕМ ВСКРЫЛ КОНВЕРТ???»
А может, это и есть испытание?
Сегодня, во время большой перемены, Гога собрал всех мальчишек с их улицы в дальнем углу школьного двора и сказал:
— Ребята, по уставу нашего клуба будет два вида членов: записанные в кандидаты и действительные.
— И как их будем отличать друг от друга — по числу тычинок?
— А хотя бы и по тычинкам, — серьезно продолжал Гога. Кто хочет стать членом клуба — пожалуйста, запишем его. Он считается кандидатом. Будет платить членские взносы, иметь все права. А чтобы стать действительным, он должен совершить что-нибудь…
— Особенное, специальное? — не утерпел Оги.
— Пусть будет по-твоему — специальное! Каждую тычинку он обязан заработать достойным поступком, пройти через какое-нибудь испытание…
— Я обеими руками за, — сказал Румен, вспомнив злополучный урок пения.
— Ты уж точно скажи, что нужно сделать! — спросил Минчо.
— Никаких «точно». Если знать заранее, то какой же это достойный поступок или испытание!
Золотой Дракон позвонил и к Сашко. Мальчишка был дома один. Он открыл дверь. Заорал страшным голосом и так хлопнул дверью, что со стены штукатурка посыпалась. Его глазам предстало страшное белое лицо с красным глазом.
— Папа! Папочка-а! — заорал Сашко, в паническом страхе забился в туалет и закрылся на задвижку.
Через полчаса Сашко осмелел, вышел из туалета и еще в коридоре схитрил — стал громко звать:
— Папа! Папа, иди сюда! Кто-то звонится.
Он приложил ухо к двери. Заглянул в замочную скважину. Конверт! Открыл дверь — перед самым носом покачивалось таинственное письмо на тоненькой капроновой леске, привязанной к гвоздю над входом. Конверт и записка страшно обрадовали его. Он пошел на кухню и над умывальником сжег записку. Так он единственный из всех выполнил приказ Золотого Дракона.
Сегодня в школе Гога сказал ему о клубе.
— А я могу записаться?
— Конечно. Чего спрашиваешь?
— Просто так.
Сашко покривил душой. Он не осмелился сказать правду. А спросил потому, что знал: ребята с их улицы не любят его. И дразнят — «маменькин сыночек, Сашенька», «Зубрила», обзывают по-другому. Он никогда не играл с ними. Когда выходил на улицу, мальчишки уже играли вовсю или игра подходила к концу. Они только кричали ему. «Эй, поберегись! Не мешай!»
Письмо Дракона подействовало на Сашко революционно. Он захлопнул учебник географии и выбежал на улицу.
— Я же говорю тебе, из портфеля что-то упало. Хоть бы оглянулся, так нет же! Вот здесь где-то, рядышком.
— Ладно, ладно. Ты лучше посмотри сюда, видишь эту стрелу? Ее можно разглядеть и отсюда.
— Ну и что?
— Неужели ты думаешь, я совсем дурак — стану искать другие стрелки?
— Ты мне говоришь о них уже десятый раз.
— Говорю, а ты помалкиваешь. Скажи, что я, дурак их искать?
— Ну я же слушаю тебя. Оги, как ты думаешь, я потерял что-нибудь? Айда, поищем вместе. Может, мне только показалось.
— Вот, смотри! В трех шагах — две новых стрелы.