Линда взяла распечатку водительского удостоверения Кравета, поднесла к окну, чтобы рассмотреть в свете уличного фонаря.
— Прежде чем нанести смертельный удар, я собираюсь ее изнасиловать. Она такая милашка. Вот почему ты отослал меня с половиной моих денег? Увидев фотографию, решил изнасиловать ее сам?
— Все кончено, — ответил Тим. — Ничего у тебя не получится.
— Что... ты никогда не вернешься домой, она никогда не вернется домой, вы оба вечно будете в бегах?
— Мы обратимся в полицию.
— Для меня это не проблема, Тим. Тебе следовало сразу же обратиться в полицию. Это долг ответственного и добропорядочного гражданина.
Тим хотел сказать: «Я знаю, что ты — коп, я видел, как ты отъезжал от таверны, а теперь мне известно и твое имя», но решил, что незачем выкладывать перед Краветом свои козыри.
— Зачем ты это делаешь, Тим? Кто она для тебя?
— Я восхищаюсь ее Sangfroid.
— Давай без глупостей.
— Это французское слово.
— Проведи с ней ночь, если хочешь. Трахни ее пару раз. Получи удовольствие. А утром привези к ее дому. Там я и займусь ею, и забуду о том, что ты влез в это дело.
— Я обдумаю твое предложение.
— Этого мало, Тим. Тебе лучше заключить со мной сделку и убедить меня, что ты настроен серьезно. Потому что я по-прежнему иду по следу, знаешь ли.
— Счастливых поисков иголки в стоге сена.
— Стог сена не такой большой, как ты думаешь, Тим. И ты гораздо крупнее иголки. Я скоро тебя найду. Раньше, чем ты можешь себе представить... и тогда договариваться со мной будет поздно.
Кравет отключил связь.
Тим тут же набрал *69, но мобильник Кравета был заблокирован от автоматических ответных звонков.
Впереди автомобиль не остановился на знаке «СТОП», проскочил перекресток. Когда он. подпрыгнул на дренажной решетке, фары пробежались по ветровому стеклу «Эксплорера», потом ушли вниз.
Тим перенес правую ногу с тормоза на педаль газа, отвернул от центральной линии, ожидая, что приближающийся автомобиль выедет на встречную полосу и попытается блокировать их «Эксплорер».
Автомобиль проскочил мимо, задние огни начали быстро тускнеть в зеркале заднего обзора.
Тим выровнял «Эксплорер» у тротуара, нажал на тормоз. До перекрестка оставались считаные футы.
— Что такое? — спросила она.
— Я подумал, а вдруг это он.
— В том автомобиле? Как такое могло быть?
— Не знаю. Наверное, не могло.
— Ты в порядке?
— Да, конечно. — Резкий порыв ветра качнул магнолию, которая возвышалась у уличного фонаря, тени листьев, как черные бабочки, заметались на ветровом стекле. — Если Sangfroid продают в «С семи до одиннадцати», я, пожалуй, остановлюсь и куплю шестибаночную упаковку.
Глава 10
В Анахайме по указанному адресу они нашли одноэтажный дом, построенный в 1950-х годах. Резные доски на конце карнизного свеса, резные ставни, обрамленные альпийским узором двери не убеждали, что этот дом перенесся в Калифорнию из Швейцарии или откуда-то еще.
Прорываясь через ветви двух огромных пиний, лунный свет рисовал занятные узоры на серебристых от времени кровельных кедровых плитках, но ни одна лампа не горела в темных окнах.
С одной стороны жилища Кравета стоял испанский дом, с другой — коттедж из Новой Англии. В коттедже светились все окна, а вот в испанском доме, похоже, не жили: темные окна, заросшая сорняками лужайка.
Тим дважды проехал мимо дома Кравета, потом припарковался за углом, на боковой улице.
Сверил часы, наручные и на приборном щитке внедорожника. И те и другие показывали одно время—9:32.
— Мне нужно пятнадцать минут, — сказал он.
— А если он дома?
— Сидит в темноте? Нет уж. Он где-то еще, возможно, затаился около моего дома... или обыскивает его.
— Он может вернуться. Тебе нельзя идти туда без пистолета.
— Пистолета у меня нет.
Из сумочки она достала пистолет.
— Где ты его взяла?
— В ящике прикроватной тумбочки. Автоматический пистолет «Кар К9».
Опять прошлое, снова прошлое, похоже, он никуда не мог от него деться.
В таверне он всегда занимал место, которое казалось ему наиболее подходящим. Обычный парень, на стуле у барной стойки, и, если смотреть от двери, визуально самый маленький из находящихся в зале. И в этот вечер он занял это наиболее подходящее ему место, но, как выяснилось, в неудачное время.
Он нашел себе образ жизни, напоминающий движение колес поезда по рельсам. Известный маршрут, никаких новых поворотов, предсказуемое будущее. И вот теперь те самые рельсы, которые вроде бы уводили его от насилия, к тому самому насилию и привели.