Незнакомец пододвинул конверт к Тиму.
— Половина здесь. Десять тысяч. Остальное — когда она уйдёт.
Произнеся последнее слово, незнакомец развернулся, соскользнул со стула и направился к двери.
Когда Тим собирался позвать его, чтобы остановить, до него дошёл ужасный смысл тех восьми слов, которые он услышал: «Половина здесь. Десять тысяч. Остальное — когда она уйдёт».
И сначала удивление, а потом непривычный Тиму страх перехватили горло.
Парашютист в таверне задерживаться не собирался. Быстрым шагом пересёк зал, открыл дверь и ушёл в ночь.
— Эй, подождите, — позвал Тим, слишком тихо и запоздало. — Подождите.
Тому, кто привык не высовываться, держаться тише воды ниже травы, трудно вдруг закричать или броситься следом за незнакомцем, замыслившим убийство.
К тому времени, когда Тим осознал, что незнакомца надо бы догнать, и поднялся со стула, надежда на успешное преследование стала чересчур эфемерной. Парашютист успел уйти слишком далеко.
Тим вновь сел, одним долгим глотком выпил пиво.
Пивная пена прилипла к стенкам. Раньше эти разводы никогда не казались ему загадочными. Теперь он вглядывался в них, как будто они несли в себе некое важное послание свыше.
С опаской посмотрел на конверт из плотной коричневой бумаги, словно в нём лежала бомба.
Лайм Руни отнёс две тарелки с чизбургерами и картофелем-фри в кабинку, где сидела молодая пара. По понедельникам официантка в таверне не работала.
Тим поднял руку, подзывая Руни. Хозяин таверны сигнала не заметил: вернулся за стойку к её дальнему от Тима концу.
Конверт выглядел не менее зловеще, но Тим уже начал сомневаться, а правильно ли он истолковал разговор между ним и незнакомцем. Возможно, этот парень с прыгающим с неба псом по кличке Ларри и не собирался никого заказывать. Возможно, он, Тим, все не так понял.
«Остальное — когда она уйдёт». Толкований могло быть много. Необязательно: когда она умрёт.
Решив выяснить все до конца, Тим откинул клапан конверта и сунул руку внутрь. Достал толстую пачку сотенных, стянутых резинкой.
Может, деньги и не были грязными, но Тим в этом сильно сомневался. Он тут же вернул пачку в конверт.
Помимо денег, в конверте лежала маленькая фотография, которую сделали для паспорта или водительского удостоверения. Красивая женщина, которой, похоже, ещё не исполнилось и тридцати.
На обратной стороне напечатали имя и фамилию, Линда Пейкуэтт, и указали адрес в Лагуна-Бич.
Хотя Тим только что выпил пиво, во рту у него пересохло. Сердце билось медленно, но очень уж гулко: удары отдавались в ушах.
Безо всякой на то причины он, глядя на фото, чувствовал себя виноватым, словно каким-то образом участвовал в подготовке насильственной смерти женщины. Вернул фотографию в конверт, отодвинул его.
В таверну вошёл ещё один мужчина. Габаритами не уступающий Тиму. С коротко стриженными каштановыми волосами, как у Тима.
Руни принёс полный стакан. Поставил перед Тимом.
— Если будешь пить так быстро, тебя больше не примут за предмет обстановки. Ты станешь настоящим клиентом.
Ощущение, что из реального мира он перенёсся в сон, замедлило мысленные процессы Тима. Он хотел рассказать Руни, что произошло, но язык вдруг раздулся и не желал шевелиться.
Вновь пришедший приблизился, сел на тот самый стул, который так недавно занимал парашютист. От Тима его отделял один стул.
— «Бадвайзер», — заказал он.
Когда Руни отошёл, чтобы налить пиво, незнакомец посмотрел на конверт из плотной коричневой бумаги, а уж потом встретился взглядом с Тимом. Глаза у него были карие, как у Тима.
— Вы пришли рано, — прокомментировал киллер.
Глава 2
Жизнь человека может перемениться в мгновение ока, повернуться на крошечной петле времени. Каждая минута несёт в себе потенциал опасности, а тиканье часов — это голос судьбы, шепчущий обещание или предупреждение.
Когда киллер говорил: «Вы пришли рано», Тим Кэрриер заметил, что на часах с логотипом «Бадвайзера» минутная стрелка как раз достигла цифры 11, и нашёлся с логичным ответом: «Вы тоже».
Жизнь повернулась, чтобы более не вернуться в прежнее состояние.
— Я уже не уверен, хочу ли нанимать вас, — добавил Тим.
Руни принёс пиво киллеру, и тут же его позвали на другой конец стойки.
Незнакомец облизнул губы и выпил. Судя по всему, его мучила жажда.
А поставив стакан, добродушно ответил:
— Вы не можете меня нанять. Я никому не служу.
Тим подумал о том, чтобы отлучиться в туалет.
Оттуда он мог вызвать полицию по мобильнику.