Первый завтрак.
1. Салат из подорожника.
2. Отбивная хлорелла с листьями ясеня.
3. Желудевый кофе (готовится на ледниковой или дождевой воде). Второй завтрак.
1. Тимофеевка (300 гр) или овсюг (250 гр). По выбору. Обед.
1. Винегрет из молодых побегов камыша, стеблей коксагыза и цветов репейника, заправленный тополиным пухом.
2. Бульон ольховый.
3. Шницель из лопуха с березовой кашей.
4. Настой ромашки аптечной.
Полдник.
1. Клевер (250 гр) или люцерна (300 гр). По выбору.
Ужин.
1. Одуванчики в собственном соку.
2. Хвощ полевой натуральный с почками липы.
3. Дикие сливы взбитые.
Весьма заманчиво, подумал я, ознакомившись с меню. Правда, я не представляю, как выглядит хлорелла, и могу перепутать люцерну с овсюгом. Но все эти названия по крайней мере мне хорошо знакомы по художественной литературе. Надо будет полистать еще популярные брошюры о жизни растений, чтобы восполнить некоторые пробелы в своем ботаническом образовании, однако уже сейчас я смело могу запастись подорожниками и одуванчиками, лопухами и клевером.
Будучи человеком действия, я уже в следующее воскресенье отправился в ближайший лесопарк.
И вот не спеша бреду по широкой асфальтированной тропе и зорко смотрю по сторонам, выискивая одуванчики и подорожники. Помню, они росли на каждом шагу. Но почему-то в нашем лесопарке их нет. Обочь тропы зеленеет лишь какая-то низкорослая шершавая травка.
Уже полчаса Прошло, а мне не попалось на глаза ни одного растения из летнего повседневного меню. В глубоком раздумье остановился я у какого-то дерева. Трудно было определить его вид, потому что его вид ужасал. Ствол у него обглодали примерно до двухметровой высоты. Стоял прекрасный весенний день, но ветки дерева были по-зимнему оголены, и только на самой верхушке трепыхалось несколько листочков. В полном недоумении уставился я на это загадочное явление природы.
— Интересуетесь? — вывел меня из задумчивости строгий мужской голос.
Я оглянулся. За моей спиной стоял старик в форменном кителе с зелеными петличками, указывающими на его принадлежность к лесному ведомству, с двустволкой на плече. Смотрел на меня лесник почему-то не очень приветливо.
— Да вот, — кивнул я на дерево. — Никак не могу понять, что с ним такое. Зайцы, что ли, объели?
— Разве заяц запрыгнет на такую высоту? — усмехнулся лесник.
— Ну, тогда, может, лось?
— И не лось, — вздохнул лесник. — Доцент тут один повадился эту липку обдирать.
— Кто-кто? — переспросил я, не поверив своим ушам.
— Доцент, говорю, — спокойно объяснил лесник. — Звание такое у него. Преподает, значит, молодежи какие-то науки. Дважды я его выслеживал, но догнать не мог. Шустро, однако, бегает. Они все тут шустрые. Дамочка одна, брюнетка, на одуванчиках специализируется, и в возрасте уже вроде пенсионном, а так шпарит, мой зеленый 46 патруль — ребятишки из шестого класса не смогли ее перехватить, стреканула, что твоя косуля.
— И много их тут кормится? — спросил я, начиная догадываться, почему не встретил на своем пути ни подорожника, ни клевера, ни лопуха.
— Да, считай, уж несколько сотен, — вздохнул лесник. — Плодятся, шельмы, как кролики. Всего лет пять назад первые появились. А так дело пойдет — еще пятилетка, и изведут весь лес на корню.
— А что это за люди?
— Контингент довольно пестрый, — охотно разъяснил лесник. — Доцента я уже упоминал, так вот такого рода состав широко представлен. Они все ветки да кору жуют. Мы уж для них стали веники заготавливать, так нет, живое дерево предпочитают. Вот еще некоторые домашние хозяйки. Те больше на лужайках пасутся. Несколько деятелей от искусства. Но от них урон небольшой. Мелковаты. Словом, почти сплошь интеллигентные люди. Поветрие среди них такое: с каким-то авитаминозом борются и, чтобы здоровье сохранить, кушают «зеленых друзей» в натуральном виде. А предводителем у них какой-то доктор.
— Доктор Пращуров, — подсказал я.
— А ты, мил человек, — подозрительно покосился на меня лесник, — случаем сам не из них?
— Нет, что вы, я просто прохожий, — чувствуя, как краснею, ответил я.
— А то смотри, прохожий, — сурово сказал лесник. — Скоро их отлов начнем. Наше руководство добивается, чтобы дали лицензию для начала на десять особей. Вроде бы в главке не возражают.
Дальше слушать сурового лесника мне почему-то не захотелось, я попрощался с ним и легкой рысцой направился к автобусной остановке, радуясь, что любое дело у нас должно пройти через бюрократические рогатки. Не то вопрос об отлове уже давно был бы решен положительно…
Глава шестая
Дома, вспоминая свою прогулку по лесопарку и двустволку лесника, я пришел к выводу, что в силу ряда объективных причин не смогу следовать наставлениям Лоры и рекомендациям Пращурова. Увы, я, как и прежде, люблю съесть бифштекс или шашлык. Но, утешаю себя, оправданием мне может служить то, что мясо, если вдуматься, есть не что иное, как переработанная травка, то есть те самые клевер, тимофеевка, люцерна, которые рекомендует доктор Пращуров.
Помни об этом и ты, читатель!
Более подробно о серии
В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.
В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.
Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).
Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.
Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.
Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы — «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.
У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.