Гарибальди был скормлен тот же самый пакет официальной информации, усвоенный его умственным пищеварением отменно. Все логично. Все здраво. Так чего возмущаться? А потому в своем незамедлительно последовавшем ответе пожелал удачи в разгроме вероломных турок и выразил надежду на то, что победа достанется русским солдатам малой кровью.
На первый взгляд поведение Гарибальди может показаться странным, ведь по идее он должен был демонстративно обидеться на то, что Александр решает погрызть Османскую империю в одиночестве. Ибо кое-какие интересы в восточной части Адриатики имелись и у Итальянской Республики. Да и не только там. Например, значительная часть итальянской буржуазии вполне не отказалась бы от возвращения некоторых венецианских владений в Ионическом море и южной части Средиземноморья, которые все еще принадлежали туркам. Однако «ларчик открывался» очень просто. Гарибальди был вынужден вести себя вежливо и тактично с Александром не только потому, что был его хорошим приятелем. Дело в том, что стремительно приближалась война с Францией за Савойю и Ниццу, а опыт войны 1867 года показал, что итальянская армия окажется в очень непростой ситуации. Ведь до тех пор, пока русский Император со своим корпусом не зашел в тыл австрийцам, те играючи удерживали «великих» итальянских воинов в их рвении. Та война очень отрезвляюще подействовала на Рим, заставив его оценивать свои возможности более реально. Именно поэтому ни итальянское правительство, ни итальянская буржуазия не «выступали» из-за того, что Россия не пригласила своих верных союзников к разделу Османской империи.
А вот с Парижем получилось непросто. Они даже прислали официальную ноту, в ответ на которую французскую сторону уверили в том, что нет никаких причин для беспокойства. И даже более того, на словах передали, что Россия на самом деле ищет поводов избежать участия в предстоящей войне в Европе, ибо решительное усиление Пруссии и Великобритании в связи с разгромом Франции ей невыгодно. Именно по этой причине Россия ввяжется в войну с Османской империей и попробует в ней завязнуть настолько, насколько это позволят совершенно несостоятельные вооруженные силы турок. То есть Александр попросту собирается тянуть время.
Хотя, конечно, Париж эти объяснения не успокоили, так как Наполеон III и особенно Джеймс Ротшильд уже привыкли к тому, что русский Император — личность весьма непростая. Поэтому хоть формально и успокоились, но продолжали искать подвохи и строить предположения относительно истинных намерений Александра. Ведь никто по большому счету не верил, что он допустил такую утечку информации, с его-то контрразведкой. То есть в руководстве Франции все считали, что русский Император пытается нарочно отвести взгляд общественности от чего-то более важного.
Кроме того, Наполеону III очень не хотелось поражения Османской империи в предстоящей войне. Его скручивало как от зубной боли от одной только мысли, что русские смогут реабилитироваться на Черном море с Балканами и нивелировать успех Крымской войны. Не говоря уже о том, что перед ними появляются очень радужные перспективы овладения Босфором и Дарданеллами, контроль над которыми решительно менял всю геополитическую обстановку в регионе.
Лондон так и вообще оказался в легком ступоре, так как теперь по большому счету он разрывался между тремя архиважными целями, а не двумя, как раньше.
Прежде всего, это назревающая война в Индии, которая, по предварительным оценкам, должна была занять все невеликие вооруженные силы Соединенного Королевства. Ведь оборона британцев всегда держалась на превосходстве в море, а потому большой армии они практически никогда не держали. Потеря Индии, которую по праву называли жемчужиной британской короны, ставила бы под вопрос сам факт существования Великобритании как Великой державы. Потерю такого мощного рынка и сырьевого придатка очень сложно было как-то компенсировать. Тем более что были еще свежи воспоминания о восстании сипаев, которое с огромным трудом удалось подавить.
С другой стороны, для безопасности Туманного Альбиона требовалось уничтожить непомерно большой французский флот, который на сложившийся момент времени вполне имел все шансы на разгром британского.
Ну и Османская империя. Вероятность выхода Александра к проливам оценивали в Букингемском дворце и прочих влиятельных центрах Великобритании очень высоко. И стремились этого не допустить. Ведь кроме получения серьезного стратегического преимущества в военно-морском и политическом планах Россия приобретала грандиозный бонус в виде самого значимого в регионе транзитного узла.