— Я тут как раз проходила мимо, — проигнорировала его властительница, — и подумала: «А заплатили ли наши славные торговцы таможенную пошлину?»
Караванщик заволновался. Одно дело, когда тебя просто грабят, и совершенно другое, когда это делают по закону. Пошарив за пазухой, он извлёк несколько бумаг.
— Заплатили, — улыбнулся мужчина.
Однако Торвальд была не так проста. В руках властительницы возник длинный список.
— Дорожный сбор? — начала она.
— Уплачено, — беспокойство маркитанта усилилось.
— Налог на лошадей?
— Несомненно. И разрешение на торговлю приобрели, милая барышня.
— Попрошу без барышень, — насупилась Мизори. — Я, между прочим, королева.
— Королева? Вы?! Не может быть! — всплеснул руками мужчина. — Такая молодая, а уже королева. Вы, должно быть, получили трон от папеньки с маменькой?
— Вообще-то я сама, — с искренней скромностью поправила волшебница.
— Ах, сама! Такая молодая и красивая, да ещё и самостоятельная!
— Простите, это вы кому?
— Вам, вам, услада глаз моих. За сорок лет, что старый Андрес путешествует по свету, он не встречал монарха прекраснее. Знаете, обычно королевы такие старые и толстые.
— Ваше Величество, — вклинился в беседу Латокинт, — он вас дурит! Посмотрите на него, ему же всего лет сорок! Не дайте ввести себя в заблуждение!
— Молчать. Тебя никто не спрашивал! — она отмахнулась от министра и, стыдливо поправив прядь каштановых волос, вернулась к разговору. — Расскажите мне про меня ещё, — с придыханием прошептала она.
Филин сдался. Но, имей он в своём распоряжении хоть полк солдат, вряд бы смог помешать оболваниванию своей госпожи. Мизори почти никогда не называли красивой. Конечно, иной раз в придорожной таверне кто-нибудь (обычно нетрезвый) нет-нет, да скажет ласковое слово или подарит букет ромашек, но чтобы вот так искренне восторгаться... Она и представить не могла, что кожа у неё оттенка красного дерева, что она грациозна как юная лань, а её стройные ножки способны свести с ума с первого взгляда. Губки у неё словно персик, нет, два, нет, восемь персиков! Глаза красивые, она знала. Но чтоб настолько! И при всём своём великолепии она ещё и умна. Караванщики хвалили её без остановки, складывая у ног масла и парфюмы, что сделают её ещё краше. Они были бы рады приезжать к ней каждый день, дабы любоваться её неземными прелестями, вот только плата за въезд в город чересчур высока. Ах, если бы не было этой глупой пошлины!
— Да королева я или нет, в конце-то концов?! — как по волшебству появившиеся перед ней перо и чернила были пущены в ход, превратив, казалось бы, обычную бумажку в документ государственной важности.
Спустя несколько минут от повозок осталось только облачко пыли на горизонте. Мизори стояла посреди дороги, сжимая в руках сумку с косметикой, фирменную сорочку, перо с логотипом торговой гильдии, и думала о том, что...
— Тебя крупно... — начал было Гуамоко.
— Знаю, как настоящую портированную шлюху, — горько вздохнула правительница.
— Ты хотела сказать, «портовую», — поправил филин.
— Нет, всё правильно. В порту нагрузка большая, хотя и хорошо платят, поэтому девушки обычно меняются. Примерно раз в две недели одних портируют, а других депортируют.
— Какие познания. Тебе бы борделем управлять, а не страной.
— Если бы я знала, на что похожа эта страна, поверь, я выбрала бы бордель!
— Тогда работать! Только что ты показала высший класс! Хотя тебя бы ни за что не взяли!
— Ах ты козёл!
— Я филин!
Тем временем криминальный элемент начал потихоньку смещаться в сторону леса. Лесли уже собрался благодарить богов, что эти жуткие существа решили поцапаться между собой, как путь к отступлению ему преградил новый участник действа.
Первый раз в жизни бандит видел, чтобы курица смотрела на него, как на добычу. В крохотных глазках он отчего-то видел себя зажаренным на углях и с яблоком во рту. Курица щёлкнула клювом и сделала шаг в сторону мужчины.
— Белина, оставь его. Плохой дракон! — пришла в себя Торвальд. — Ой, мои неверноподанные. С этими-то что делать? По кодексу сил света вроде как надо их порешить.
— Нельзя, — шепнул филин. — Ты теперь королева. Правитель не должен лично пачкать руки в крови — дурной тон.
— Тогда отпустим. Тоже вполне по кодексу.
— Не оценят, возьмутся за старое.
— Думаю, я тебя поняла, — на лице властительницы расплылась довольная улыбка. — Итак, мои недобрые поданные, как последняя судебная инстанция нашего славного государства я, наконец-то, определилась с вашей участью. Смертная казнь через... поражение электрическим током.
— Ваше Величество, пощадите! У нас ведь жёны и дети!
— Я вижу, — прищур героини без лишних усилий выловил несколько нескладных фигур, и те со страхом попятились за спины своих отцов и мужей. — Семейный подряд, значит?
— Мы больше не будем! — самый маленький разбойник заплакал, безуспешно пытаясь утереть слёзы латной перчаткой. — Простите, ваше королевейшество!
— Простить? — она почесала подбородок. — Если вы вернёте награбленное, разоружитесь и будете докладывать о любых происшествиях в лесу, я могла бы заменить казнь на общественные работы. Так получилось, что у меня в замке слегка не прибрано...
— Мы уберём! — бандиты бешено закивали головами.
— И с провизией проблемы. Нет, я, конечно, пирую регулярно, но придворным дамам и министрам тоже надо питаться.
— У нас как раз завалялось много лишней еды! — затараторил Лесли.
— Вот и несите её во дворец. Чего стоите, как истуканы?! Эй, эй, помедленнее. С вами идёт Белина, дабы задокументировать передачу имущества.
Лес наполнился звуками тихого лязга двадцати латных доспехов.
— Ну, как я? — она обернулась к Гуаму.
— Прекрасно. Только на будущее нам лучше всё же обзавестись палачами и тюремщиками. Для особо запущенных случаев.
— Палачи и тюремщики — служители тёмных сил.
— Наши палачи и тюремщики будут добрыми. Мы даже можем пошить им розовые колпаки.
«Что само по себе уже будет пыткой», — добавила про себя птица.
— Эй, подождите! — послышалось со спины. Королева и министр синхронно обернулись.
Похоже, кто-то отстал от каравана. Некто в дорожном плаще сидел верхом на ослике, интенсивно размахивая руками.
— Ваше Величество, господин филин, минуточку внимания!
— Ну, а тебе-то чего надо? — устало пробормотала Мизори.
— Я извиняюсь за беспокойство, — капюшон упал на плечи, освободив длинные кучерявые волосы, — но не могли бы вы меня похитить?
====== Украдите меня, пожалуйста! Часть вторая ======
Автор вышел из бана. Автор продолжает повествование о злой и жестокой Мизори Торвальд. Надеюсь, ещё не все читатели вымерли.
Потолок над головой казался знакомым. Сосновые доски, покрытые лаком, а сверху, видимо, для дополнительной защиты, ещё и слоем грязи.
Каюта капитана.
Кажется, Мизори умерла и попала в лимб. Боги были к ней добры, и теперь она стала капитаном. Конечно, есть много профессий лучше, чем капитан: начальник стражи, генерал, жрец, придворный волшебник и, наконец, король. Похоже, она недостаточно хорошо себя вела, чтобы стать кем-то из них. Мизори, Мизори, не довели тебя до добра сквернословие, драки, воровство и пьянство. Нет, нет, глупость какая. Не могла она умереть. Скорее всего, она всё ещё жива и сейчас...
— Мисс Торвальд?
— Мистер Грач? Что я тут делаю? — девочка приподняла краешек одеяла и тут же запахнула, заливаясь краской.
— Одежда была мокрой. После твоего чудесного спасения было бы глупо помереть от воспаления лёгких. Поэтому я попросил Магду тебя раздеть и натереть виски. Вопрос исчерпан?
— Вы что-то говорили про спасение?
— За это стоило бы поблагодарить Бабади. Не знаю, правда, сиганул он за тобой по велению сердца или по велению рома.
— Обязательно поблагодарю.
— Боюсь, ему теперь всё равно. Бедняга утонул. Может, оно и к лучшему. После того бардака, что он учинил, его бы наверняка линчевали. Но сейчас меня куда больше интересует твоё самочувствие. Ничего не болит? Лихорадка? Кашель? Герпес? Как ощущения?