Гельмольд по-своему пытался объяснить причины, вызвавшие междоусобицу у лютичей: «Между ними начался великий спор о первенстве в храбрости и могуществе. Ибо ратари и доленчане желали господствовать вследствие того, что у них имеется древний город и знаменитейший храм, в котором выставлен идол Редегаста, и они только себе приписывали единственное право на первенство потому, что все славянские народы часто их посещают ради (получения) ответов и ежегодных жертвоприношений. Но череспеняне и хижане отказывались им подчиняться и, напротив, решили защищать свою свободу оружием» [4,1, 21]. Ратари и доленчане, защищая свои привилегии, пошли за жрецами Ретры. В кровопролитных сражениях верх одержали череспеняне. Но ратари не покорились и были разбиты во второй и третий раз. Интересно отметить, что по мнению Гельмольда, война со стороны череспенян и хижан была вызвана лишь необходимостью, а ратари и доленчане воевали «ради славы». После троекратного поражения жрецы Ретры, «сильно терзаемые позором своего поражения», призвали на помощь соседних христианских владык, трактуя свой поступок как выбор меньшего зла. Современник событий Адам Бременский уточняет, что жрецы Ретры в течение семи недель содержали за свой счет войска датского короля, саксонского герцога и ободритского князя. В конце концов череспеняне были побеждены и заключили мир, предложив 15 тысяч фунтов серебром [48, III, 22].
В дальнейшем в союзе лютичей оставалось только два племени: ратари и доленчане. Адам Бременский сообщает, сто «хижане и череспеняне до реки Пены» подчинялись ободритскому князю Готшалку [48, III, 19], которому удалось сильно укрепить свое государство. По мнению В. Д. Королюка, это произошло потому, что у ободритов начали «… бурно развиваться феодальные отношения, чему способствовало принятие христианства» [20, с. 100]. Однако в 1066 г. произошло восстание. Готшалк погиб в городе Ленчине вместе со «… многими другими как светскими, так и духовными лицами» [4, I, 22].
Массовым народным движением воспользовалась оттесненная от власти языческая знать ободритов. Именно Ретра, которую хронист называет «столицей славян», выступала в качестве центра восстания и инициатора объединения племен лютичей. Языческие жрецы жестокими расправами над служителями христианской церкви стремились поднять свой авторитет. Священников поголовно истребляли. Только мекленбургскому епископу Иоанну была сохранена жизнь «для торжества язычников». Сначала епископа избили палками, «… потом его водили на поругание по всем славянским городам… голову же отсекли и, воткнув на копье, принесли ее в жертву богу своему Редегасту в знак победы» в Ретре [4, I, 23].
Такое положение, когда представители чуждого христианству языческого культа фактически направляли политику лютичей, не могло устроить церковных иерархов. Поэтому зимой 1067/68 гг. в земли лютичей вторгся гальберштадский епископ Бурхард. Целью его похода являлось уничтожение Ретры [134, № 592]. И. Шульце отмечает, что это была первая война германских феодалов против славян, в которой преобладали религиозные мотивы [См.: 139, s. 54]. Зимой следующего года походом против лютичей пошел сам император Генрих IV, подвергший при этом земли славян страшному опустошению [134, № 593]. Главным языческим храмом полабских славян стала руянская Аркона.
Таким образом, попытки подкрепить процесс создания государственности у лютичей надплеменным культом Сварожича успехом не увенчались ввиду неприспособленности языческого культа к роли государственной религии и неустойчивой племенной структуры Лютицкого союза. Первоначально каста жрецов не имела у лютичей полноты власти, ею обладала знать ратарей. Со временем сакральное начало в управлении союзом лютичей все более усиливалось. Стремление касты жрецов узурпировать власть привело к междоусобице середины XI века. По-видимому, о господстве жреческой касты Ретры в общественно-политической жизни союза лютичей можно говорить лишь применительно к последним годам существования этого политического объединения этнически родственных полабских племен.