Мелкие славянские династы за Эльбой нередко становились вассалами крупных светских и духовных феодалов. Постепенно онемечиваясь и фактически лишаясь всякой самостоятельности в решении вопросов внешней политики, они помогали проводить насильственную христианизацию среди своих соплеменников и способствовали тем самым подчинению страны феодалам и духовенству, состоящему исключительно из немцев. Например, князь линян Приброн с 1115 г. стал ленником магдебургского архиепископа [134, № 747]. Проводилась политика натравливания одних славянских князей на других, использовалась давняя межплеменная вражда. Маркграфы зорко следили за всеми событиями, происходящими за Эльбой, стремясь использовать любое благоприятное обстоятельство для новых захватов. Германские феодалы не только хотели обезопасить свои восточные границы, но и создать благоприятные условия для агрессии в Заэльбье. Они достигали своих целей путем расселения в пограничных землях немецких колонистов, организации военных походов, постройки крепостей и бургов.
Гаволяне не входили в союз лютичей, у них сравнительно рано оформилась государственность. Княжество имело значительный военный и экономический потенциал. К. Мыслиньский подчеркивает, что распад союза лютичей не означал упадка стодорянских княжеств, и говорить о консерватизме в политике и устройстве славянских земель над Шпрее и Гаволой не приходится. Там происходили такие же процессы, как и в других княжествах [См.: 112, s. 190, 195]. Факт эмиссии собственных монет также свидетельствует о довольно высоком уровне экономического развития. Данные археологических раскопок показывают, что славянский Бранибор был крупным ремесленным и торговым центром, контролирующим важные международные торговые пути.
Известно, что сначала Альбрехт Медведь попытался начать завоевания из Лужицкой марки, но когда его оттуда изгнали, базой для экспансии послужила Северная марка, расположенная в непосредственной близости от земель лютичей. В 1130 г. маркграф вступил в борьбу за Гавельберг, на владение которым претендовали и феодалы из дома Штаде. В Гавельберге язычники убили пронемецки настроенного князя Вирикинда, ревностного сторонника христианства. В документе, датированным осенью 1131 г., сообщается, что «… король саксов возвратился от датчан, подчинив их и принудив к сдаче подобно тому, как совсем недавно он покорил походом восставших славян» [134, № 844]. Лотарь Супплинбург совершил карательный поход именно против тех «мятежных славян», которые убили князя Вирикинда. Но сыновья погибшего князя в 1136 г. осадили Гавельберг и разрушили церковь. Они, в отличие от их отца, были приверженцами языческой религии. Осенью того же года Альбрехт Медведь вторгся в расположенные поблизости и охваченные волнением славянские земли и подверг их опустошению.
Ближайшем соседом маркграфа Альбрехта в славянских землях был гаволянский князь Манфред. Вполне возможно, что Манфред и Вирикинд были представителями одной династии. Манфред был славянином, занимал главенствующее положение в Браниборе и погиб насильственной смертью в 1127 г. Высказывается мнение, что он находился в вассальной зависимости от магдебургского архиепископа Адальгатса [См.: 88, s. 17–19]. Обстоятельства его смерти точно не известны, но наиболее вероятным является предположение, что убийство князя гаволян было совершено местной славянской знатью ввиду недовольства политикой Манфреда, направленной на тесное сотрудничество с германскими феодалами. Предположение о том, что Манфред являлся ставленником главы государства ободритов [См.: 61, s. 286–287] вряд ли соответствует действительности, так как Прибыслав наследовал трон по закону и обычаю.
Источники сообщают, что сменивший Манфреда на гаволянском престоле Прибыслав-Генрих был крестным отцом старшего сына маркграфа Оттона и подарил своему крестнику округ Цаухе [57, s. 286]. Данное событие якобы имело место в 1130 г. Трудно доказать подлинность или подложность дарения. Во всяком случае, с 1131 г. в глазах славян Альбрехт Медведь не имел большого авторитета, так как за убийство маркграфа Северной марки Удона его лишили Лужицкой марки. Известно, что Прибыслав-Генрих не поддержал Альбрехта Медведя в его борьбе с Вельфами и соблюдал своеобразный нейтралитет, не дав тем самым втянуть в военный конфликт свое княжество. Отметим также то обстоятельство, что саксонское рыцарство, всегда активно поддерживающее маркграфа в славянских войнах, также не оказало ему существенной помощи в борьбе за саксонское герцогство.