Северная марка, которой владел Альбрехт Медведь, являлась имперским леном. И. Шульце подчеркивает, что маркграфство Бранденбург, в отличие от Северной марки, являлось новым имперским княжеством. Он считает также, что Альбрехт Медведь еще не закрепил за собой титул бранденбургского маркграфа. Права на маркграфство как на имперский лен и титул «маркграфа Бранденбурга» впервые, по его словам, получил в 1170 г. сын и наследник Альбрехта — Оттон I [См.: 142, S. 143–145]. Именно он титуловался не столько маркграфом Северной марки, сколько «маркграфом Бранденбурга».
Большое значение имела династическая политика маркграфов, выражавшаяся в заключении политически выгодных браков. Например, Оттон I был женат на польской принцессе Юдите, умершей в 1174 г., выгодно женился второй сын Альбрехта Медведя Бернхард, основавший дом Ангальт [134, № 1361]. И в дальнейшем маркграфы заключали браки, исходя из политических соображений. Брачная политика Асканиев помогала увеличению родовых владений, более активному проведению экспансионистской политики.
Маркграфы постоянно принимали самое активное участие в политической жизни королевского двора, что также безусловно укрепляло их политическое положение в империи и давало возможность добиться подтверждения королевской властью узурпированных ими прав и регалий. Причем имя Альбрехта Медведя называется в ряду самых могущественных князей империи [123, s. 372]. Уже вскоре после взятия Бранденбурга Альбрехт Медведь, несмотря на преклонный возраст, участвовал в 1157 г. в походе Фридриха I Барбароссы против Полыни, а в 1162 г. — в итальянском походе императора. Принимал он также участие и в различных дипломатических миссиях [92, № 348].
Столь большая активность маркграфов при дворе обеспечила им впоследствии звание курфюрстов. В одной грамоте за 1170 г. упоминается, что в Бранденбурге, являющимся императорской крепостью, находится имперская камера (cambera imperialis) [92, № 398]. В июне 1169 г. Альбрехт с двумя сыновьями ездил в Бамберг на выборы нового короля. К этому его обязывало то, что маркграф являлся камерарием императора. Камерарием маркграф стал немного ранее второй половины XII века и, по всей вероятности, это следует связывать с годами правления Лотаря I Супплинбурга. И. Шульц считает, что если положение маркграфа Альбрехта Медведя при дворе как камерария в XII веке сводилось в основном к церемониальным обязанностям, то в XIII веке на первое место уже выдвигались связанные с этим политические функции [См.: 140, s. 22, 24].
Княжеские собрания со второй половины XI века в условиях начавшегося упадка королевской власти фактически превратились в суверенный орган государства, стали избирать и отстранять королей. Собрание королевской курии рассматривало большой круг вопросов: от судебных дел до общегосударственных [См.: 13, с. 98–109; 204–206]. Первое упоминание о курфюрстах (electores) относится к 1220 г. в связи с избранием в короли Генриха VII [См.: 103, s. 14]. Согласно «Саксонскому зерцалу» первый голос при избрании короля принадлежит архиепископу Трирскому, второй — архиепископу Майнцкому, третий — архиепископу Кельнскому. Из светских курфюрстов первый голос принадлежит пфальцграфу Рейнскому как стольнику императора, второй — герцогу Саксонскому как маршалу империи, а третий — камерарию императора — маркграфу Бранденбургскому. Затем в процесс выборов включаются остальные князья [136, III, 57, § 2].
Прерогатива светских курфюрстов избирать короля объясняется наличием у них придворных должностей и титулов. По мнению М. Линтцеля, в начале XIII века саксонский герцог еще не пользовался званием курфюрста, а чешский король, напротив, участвовал в избрании короля, хотя фон Эйке и утверждает обратное. Курфюрсты сами избирали королей, остальные князья без особого интереса относились к имперским делам, что было связано как с упадком в глазах князей королевской власти, так и с тем, что основными заботами имперских князей было создание территориальных владений и меры по укреплению собственной безопасности [См.: 103, s. 32, 47]. Окончательно коллегия курфюрстов конституировалась в XIV веке.