Но на этом не остановятся наши желания, ибо мы не допустим, чтобы королевское знамя упало с наших плеч, пока мы не сохраним за собой эту страну путём заселения её нашими людьми, после чего посетим заморские земли и с Божьей помощью исполним цель нашего странствия. Мы уповаем на Господа Иисуса, ибо тот, кто начал в нас доброе дело, доведёт его до конца в похвалу и славу своего имени и ради окончательного уничтожения врагов Креста укрепит и ободрит нас. Итак, мы настоятельно умоляем в Господе ваше вселенское [величество] соизволить разделить с нами эту славу, победу и страстную надежду, врата которой широко открыты для нас, ибо вам вне всякого сомнения удастся обрести и земные, и небесные блага, если знатные и незнатные люди всякого звания и обоего пола загорятся этим желанием и все разом устремятся к поистине несметным богатствам. Поскольку у нас, благодарение Богу, всего, что дало нам рвение к христианской религии, в избытке, то мы хотим и в то же время можем осыпать богатствами и почестями всех, согласно их статусу и происхождению. Мы также настойчиво просим в Господе боголюбивых церковных мужей нашей веры и обряда, чтобы они убедительными словами призвали к этому свою паству, воодушевили её собственным примером и сами наперебой устремились сюда, чтобы уже не в крови, но с великой свободой и миром, а также изобилием всех благ насадить в этих прелестных и плодороднейших местах церковь, как и положено, вечно сохранив послушание прелатам».
КНИГА СЕДЬМАЯ
1. О том, как Адольф Кёльнский отпал от короля Оттона. Вот то, что нам стало известно о положении латинян и о подчинении Греции и что мы сообщаем читателям. Но, поскольку о конце этой истории мы пока ещё не в состоянии сказать ничего определённого, то вернёмся к продолжению истории королей.
Итак, когда король Оттон, как было сказано, утвердился в Кёльне и удача, казалось, продолжала улыбаться ему, против него внезапно возникла неожиданная вражда. Ибо граф фон Гулике[753] начал интриговать против него, так что, тайно отправив к королю Филиппу письма и послов, поручил передать, что если тот осыплет его богатствами и почестями, он привлечёт на его сторону не только всех князей, сторонников короля Оттона, но даже архиепископа Кёльнского. Тот обрадовался и велел графу встретиться с ним по поводу этого дела в условленном месте. Так и было сделано. Итак, Филипп крепко привязал его к себе присягой, пожаловал некий двор, приносящий 600 марок дохода, и, одарив золотом и серебром, дорогими одеждами и конями, отпустил домой. Ко всем, кто ему служил, он также отнёсся с большим вниманием. Итак, граф Вильгельм настолько опутал своими речами этого архиепископа и всех вельмож, что все они отреклись от Оттона и перешли на сторону Филиппа. Что же далее? Когда заговор вступил в силу, Филипп был силой введён в Ахен, посвящён в короли архиепископом Адольфом и возведён на императорский трон[754]. Однако, это пришлось не по нраву жителям Кёльна, которые сохранили верность Оттону и упрекали архиепископа за то, что он отважился на такое новшество, не посоветовавшись с ними. Они весьма настойчиво уговаривали его отказаться от того, что он совершил, приводя ему на память действия господина папы, который по его же просьбе утвердил короля Оттона и решил не возлагать рук ни на кого более, кроме него. Когда же архиепископ не пожелал менять ни намерений, ни действий, то к господину папе были отправлены письма от короля, а также от главного капитула и жителей города, в которых они слёзно сообщали ему обо всём, что произошло. Папа, возмущённый этим, апостольской грамотой велел архиепископу в течение шести недель явиться к апостольскому престолу и очиститься от этих обвинений.
2. Об увечье декана и гибели канцлера. Между тем, нельзя также забыть о том, что когда доброй памяти Генрих[755], старший декан Магдебурга, хотел прийти к королю Филиппу по каким-то своим делам, то Герхард, брат бургграфа[756], подозревая его в том, что он якобы хочет что-то предпринять против его брата, канцлера Конрада, погнался за ним со своими людьми и, предерзостно подняв на него руку, повалил на землю и ослепил этого доброго и благочестивого мужа, призванного стать украшением своей церкви[757]. Эта дерзость была наказана следующим образом: Герхард должен был уплатить пострадавшему 1000 марок серебра, передать кафедральной церкви до 100 марок со своего феода и вместе со многими дворянами принести ему также оммаж. Кроме того, ему вместе с 500 рыцарями пришлось уплатить ему также так называемый рыцарский штраф, то есть каждый рыцарь должен был принести от места, где было совершено преступление, до ворот кафедральной церкви по одному щенку.
755
Генрих фон Глинден, который отправился к королю, чтобы добиться у него должности канцлера.