Но, пока я говорил об этом, мне вдруг пришли на память слова поэта о непостоянстве этой жизни:
Об этом прекрасно говорит автор псалмов, предупреждая:
13. О полновесном избрании короля Оттона. Итак, когда умер король Филипп, все, которые, казалось, имели благодаря ему какой-то вес, лишились силы. Поэтому и Вальдемар, избранный епископ Бременский, был теперь мало полезен своим людям. Ибо они боялись оскорбить будущего правителя, а равно и подвергнуться папскому отлучению, о котором им только что стало известно. А король Оттон, видя открывшуюся возможность, вздумал пойти войной на некоторых из своих соперников. Но архиепископ Магдебурга, придя к нему вместе с герцогом Бернгардом, обратился к Оттону с такой речью: «Мы не советуем вам нападать сейчас на кого бы то ни было, дабы не случилось против вас какого-либо возмущения. Давайте лучше проведём по воле князей имперское собрание, чтобы всем вместе переговорить там об избрании короля. Если Господу будет угодна ваша кандидатура, мы охотно согласимся с ней; если же нет, выслушаем другие предложения». Когда Оттон согласился с этим, в Хальберштадте был созван довольно внушительный хофтаг[811], в котором приняла участие большая часть прелатов и князей Саксонии и Тюрингии, в том числе Отто[812], избранный епископ Вюрцбурга. Итак, все собравшиеся князья, словно вдохновлённые свыше, при одинаковом желании и единодушном согласии, во имя Отца и Сына и Святого Духа избрали Оттона римским императором и вечно августом; начало положил архиепископ[813], который, казалось, имел право первого голоса; вслед за ним голос подал герцог Бернгард вместе с маркграфом Мейсена, ландграфом Тюрингии и другими, кому, казалось, принадлежало право выбора короля. Когда же очередь дошла до упомянутого избранника, он начал жаловаться перед князьями на то, что король Филипп и его предшественник, император Генрих, ежегодно выкачивали из его церкви до 1000 марок; из-за этой, мол, несправедливости был коварно убит Конрад, его предшественник; так что если эта несправедливость не будет устранена и его церковь не оставят в покое, он не даст своего согласия на это избрание. Когда было приведено много доводов за и против, он покинул это собрание. Но, будучи вызван на следующий день, он согласился таки с выбором князей, и по решению их и короля его церковь получила гарантии безопасности.
14. О хофтаге во Франкфурте. Затем, в день св. Мартина был созван другой хофтаг, ещё более внушительный. Там навстречу господину королю с великой торжественностью и в большом числе вышли князья Франконии, Баварии и Швабии. Туда прибыла также Беатриса, дочь короля Филиппа, и вместе со своими людьми подчинилась милости господина короля. Её сопровождал господин епископ Шпейерский[814]. Слабым голосом, со многими вздохами, стонами и слезами она пожаловалась господину королю, присутствующим князьям и всему римскому миру в целом на жестокое убийство своего отца и безбожный заговор пфальцграфа Отто, который коварно убил его, ничего не подозревавшего, в его собственном доме. После этих слов вокруг короля собралась большая толпа сочувствующих жалобам королевы; все они горючими слезами оплакивали такое великое несчастье и требовали оказать королеве справедливость. Они кричали, что если совершённое преступление останется безнаказанным, то ни короли, ни кто-либо из князей не сможет спать спокойно. Итак, по всеобщему желанию господин король осудил названного убийцу и объявил его вне закона. Позже Генрих Каладин вместе с сыном упомянутого выше Вульфа, который также был убит Отто, убили злодея[815] и, отрезав ему голову, бросили её в Дунай. Итак, король взял юную королеву под свою защиту и по просьбе князей во имя доброго мира обещал взять её в жёны, если это можно будет сделать ввиду их родства. Итак, он принял её вместе с наследственными владениями, многочисленными богатствами и 350 замками. Там же господину королю были предоставлены все императорские регалии вместе с полнотой власти, чести и достоинства и всеобщим благоволением.