СЛОВЯНСКАЯ МИФОЛОГИЯ
А.М. Вагурина
СЛАВЯНСКАЯ МИФОЛОГИЯ
СЛОВАРЬ-СПРАВОЧНИК
«…и приступили они к идолам, и начали поклоняться молнии и грому,
и солнцу и луне, а другие Перуну, Хорсу, вилам и Мокоши, упырям и берегиням…»
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Если вы читаете и говорите по-русски, хотите вы этого или не хотите, чувствуете или нет — вы находитесь в мире славянской культуры. Оказавшись в лесу и услышав голос кукушки, многие ли удержались, чтобы в шутку или всерьез не спросить ее, сколько им осталось жить? Так поступали и наши предки, верившие, что кукушка — воплощение богини Живы. Прилетая из иного мира, где находятся девы судьбы, кукушка ведает часы рождения и смерти. Про опьяневшего человека говорят, что он «под мухой» — тем самым славяне обозначали его связь с нечистой силой (по поверью, нечистая сила часто превращается в мух). Отрыв от своих корней привел к тому, что многие слова и, соответственно, понятия часто воспринимаются искаженно. Например, слово «кресница», скорее всего, вызовет неверный ассоциативный ряд. Между тем, связано оно с мифом о трех роженицах, являющихся к новорожденному младенцу. Одеты они в белые платья, в руках у них горящие свечи — знамение того светоча, которым возжигается пламя жизни, почему и называют их кресницами (возжигательницами, от слова «крес» — «огонь»).
Настоящий словарь проясняет значения многих устаревших слов и понятий; обращает внимание читателя на изменения в русском языке после прихода христианства на Русь. Смешение языческих и христианских обрядов и праздников нашло отражение в самом языке. В славянском язычестве предугадывались христианские идеи, выразившиеся в языке — у многих племен древних славян главным божеством считался Триглав (или Троян), само имя которого свидетельствует о триединой сущности этого бога. После прихода христианства народное мифотворчество не остановилось. Продолжается оно и в наши дни.
В ряде изданий последних лет по славянской мифологии были предприняты попытки научного описания мифологических персонажей. Однако сухой, академичный стиль изложения ограничивал круг потенциальных читателей. Большая часть этого словаря собрана по крупицам из чрезвычайно насыщенного, живого, образного, но не систематизированного материала трехтомного сочинения известного исследователя и собирателя народного фольклора А.Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» (М„1886–1889). Можно оспаривать его позицию в части некоторых толкований с точки зрения науки, но нельзя отказать ему в широте поэтических ассоциаций, чутье к народному слову. Недаром эта работа получила высокую оценку А. Блока, С. Есенина, многих других поэтов и писателей. В предлагаемом словаре, по возможности, сохранен афанасьевский яркий, поэтический язык. Книга также дополнена сведениями из опубликованных к настоящему моменту работ по славянской мифологии.
Материал словаря систематизирован по разделам, что способствует лучшему восприятию многочисленных мифологических персонажей. Есть и общий алфавитный указатель, включающий около 1300 терминов. Отдельный раздел посвящен народным обрядам и праздникам. Многие статьи, вошедшие в словарь, подкреплены пословицами, поговорками, цитатами из художественной литературы (от древних рукописей до произведений наших современников), что подчеркивает глубокую связь и преемственность народной культуры и художественной литературы.
Существующая программа по литературе и истории для средней школы содержит темы по славянской мифологии. Однако доступной, популярной литературы, ориентированной на школьников и учителей, в настоящий момент, практически, нет. В этом смысле предлагаемый словарь способен заполнить эту брешь.
Книга будет интересна всем, интересующимся славянской культурой, в том числе и за пределами России.
МИР — это ты
Вероятно, каждый вынужден согласиться: нам в нашей жизни не хватает чего-то очень существенного, и это существенное осталось где-то в прошлом. Отсюда смутная тяга к предметам и преданьям старины, поверхностный интерес к истории, поспешные и неумелые поиски своих корней, поиски, ни к чему не ведущие, так как нельзя найти ничего, если не знаешь, что ищешь, а главное, не знаешь, как назвать то, что ищешь. Тут не отделаешься неопределенной, расплывчатой, зачастую обманчивой духовностью. Наименование это слишком приблизительное, и своей приблизительностью оно маскирует, может быть, главную беду нашей жизни: утрату истинных наименований. Мы разучились называть вещи их собственными именами, следовательно, мы разучились говорить правду. Между тем было время, когда свод законов на Руси обозначался как «Русская Правда». При этом Правда понималась не как человеческое установление, а как первоначало самого бытия, распространяющееся не только на человека и человечество, но и на всю вселенную. Русская правда восходит к древнеиндийскому представлению о Рите, засвидетельствованному Ведами. Рита — это высший миропорядок, которому подчиняются сами боги. Рите противостоит Анрита, как Правде противостоит Кривда. Анритой или Кривдой представлены извращающие, разрушительные силы, враждебные бытию. В древнеиранской традиции Рите-Правде соответствует Аршта или Арта. Очевидно, Рита и Аршта восходят к единому арийскому прообразу или верованию. Слову «Rita» родственны английское «right» и немецкое «recht». Оба эти слова в современном языке означают «право». Древняя мудрость не представляет себе слова, отдельного от бытия. Что названо, то существует. Право или Правда не есть человеческое установление. Правом руководствуются сами стихии вселенной, с чем вынуждена согласиться и современная наука. Представим себе, что будет, если звезды или даже элементарные частицы сойдут со своих правомерных орбит.