Заплакала Аленка, стала Сивку выпрягать. А братья подхватили ведьму Барабаху на руки, понесли в шатер, стали поить-потчевать.
Ест ведьма Барабаха, пьет, а сама думает: "Как улягутся они спать, я всех их зарежу..."
А Аленка сидит тем временем на лугу возле коней и поет плачучи:
Солнышко, солнышко,
Сырая землица,
Мелкая росица,
А что моя мамка делает?
Отвечают земля и солнце:
Холсты ткет,
Холсты ткет,
Золотом-узором Завивает,
Дочку Аленку
С братьями ожидает...
Вышел младший брат из шатра и заслушался.
— Знаешь, сестрица, знаете, братья, то ли это птичка на лугу щебечет, то ли это дивчина напевает. Да так жалобно, что аж за сердце хватает.
— Это моя наймичка, — говорит ведьма Барабаха. — Она на все выдумки хитра, да только работать ленивая.
Вышел тогда средний брат послушать, хоть ведьма и не пускала его.
Послушал он жалобную песню Аленки, а потом слышит, как собака Лыска затявкала:
Тяв, тяв!
Ведьма Барабаха
Во шатре сидит,
На чужих на братьев
Гадиной глядит,
Булки ест, вино пьет,
Медом запивает,
Родная ж сестрица
Слезы проливает...
Вернулся средний брат и говорит старшему:
— Ступай и ты послушай.
Пошел старший брат, а средний все на ведьму Барабаху поглядывает.
Послушал старший брат песню Аленкину, послушал и что собака Лыска про ведьму Барабаху сказала, и обо всем догадался.
Подбежал он тогда к Аленке, схватил ее на руки и принес в шатер.
— Вот кто, — говорит он братьям, — наша настоящая сестра! А это обманщица — ведьма Барабаха!
Развели братья большой костер и сожгли на нем ведьму Барабаху, а пепел в чистом поле развеяли, чтоб и духу ее не было. А потом свернули шелковый шатер и поехали счастливые вместе с Аленкой к старикам своим, к отцу-матери.
Как Василь змея одолел
Было оно или не было, правда ли то или нет, — послушаем лучше, что сказка сказывает.
Ну так вот. Прилетел в один край страшный-престрашный змей. Вырыл себе среди леса у горы глубокую нору и лег отдыхать.
Долго ли отдыхал он, никто не помнит того, но как поднялся, то сразу громко закричал, чтобы все слышали:
— Эй, люди — мужики и бабы, старые и малые, — приносите мне каждый день дань: кто корову, кто овечку, а кто свинью! Кто принесет, тот в живых останется, а кто нет, того проглочу!
Переполошились люди и начали носить змею, что положено.
Носили, носили, а потом видят — и носить-то нечего. Совсем обеднели. А змей был такой, что без дани и дня прожить не мог. Стал он тогда сам по селам летать, людей хватать, к себе в нору таскать.
Ходят люди как неприкаянные, плачут, спасения ищут и не знают, как им от лютого змея избавиться.
Тем временем заехал в то место один человек. Звали его Василь. Видит Василь, что ходят люди пригорюнившись, руки ломают да голосят.
— Что у вас за беда? — спрашивает. — Чего вы голосите?
Рассказали ему люди про свою беду.
— Успокойтесь, — стал утешать их Василь, — я попробую вас спасти от лютой напасти...
Взял он дубинку потолще и поехал в тот лес, где жил змей.
Увидал его змей, вытаращил зеленые глазищи и спрашивает:
— Ты зачем сюда заехал с этой дубиной?
— Бить тебя! —- говорит Василь.
— Ишь ты! — удивился змей. — Убегай-как лучше отсюда, пока не поздно. А то как дохну, как свистну, ты и на ногах не устоишь, за три версты отлетишь.
Усмехнулся Василь да и говорит.
— Не хвались ты, старое пугало, я и не таких видывал! Еще посмотрим, кто из нас посильней засвистит. Ну, свистни!
Свистнул змей, да так сильно, что аж листья с дерев посыпались, а Василь на колени упал. Поднялся он и говорит:
— Э, глупости! Да разве ж так свистят? Это ведь курам на смех! Давай-ка, я попробую, только ты завяжи себе глаза, а то, чего доброго, повылазят.
Завязал змей глаза платком, а Василь подошел да так свистнул его дубиной по голове, что у змея аж искры из глаз посыпались.
— Неужто ты сильнее меня? — говорит змей. — Давай-ка еще попробуем. Кто из нас быстрее камень раздавит?
Схватил змей камень пудов во сто, сдавил его лапами, да так крепко, что пыль столбом поднялась.
— Ничего тут удивительного нету, — смеется Василь. — Вот ты сожми так, чтоб из камня вода полилась.
Испугался змей: видит, что Василь и вправду сильнее его.
Посмотрел на Василеву дубину и говорит:
— Проси у меня что хочешь, я все тебе сделаю.
— Ничего мне не надо, — отвечает Василь, — у меня всего дома в достатке, побольше твоего.
— Ну да! — не верит змей.
— Не веришь, так поедем посмотрим.
Сели они в повозку и поехали.
Тем временем змею есть захотелось. Увидал он стадо волов на опушке леса и говорит Василю:
— Пойди поймай вола, маленько закусим.
Пошел Василь в лес и начал драть лыко. Ждал змей Василя, ждал и наконец сам к нему пошел:
— Ты что тут так долго возишься?
— Лыко деру.
— А зачем тебе лыко?
— Хочу веревок навить да на обед пять волов наловить.
— Зачем нам пять волов? Хватит и одного.
Схватил змей вола за загривок и потащил к повозке.
— А ты, — говорит Василю, — принеси дров, будем вола жарить.
Сел Василь в лесу под дубом и сидит себе, цигарку покуривает.
Ждал, ждал змей и не выдержал. Приходит к Василю: — Ты что так долго тут возишься?
— Да вот хочу с десяток дубов принести. Выбираю, какие потолще.
— Зачем нам десять дубов? Хватит и одного! — сказал змей и вырвал одним махом самый толстый дуб.
Зажарил змей вола и приглашает Василя есть.
— Ешь ты сам, — отказывается Василь, — я уж дома покреплюсь; что тут одним волом заниматься, это мне один раз укусить.
Съел змей вола, облизнулся, и поехали они дальше. Подъезжают к дому, где жила семья Василя. Увидели дети издали, что отец едет, и закричали от радости:
— Тата едет! Тата едет!
А змей не расслышал и спрашивает:
— Что там дети кричат?
— Да это они радуются, что я тебя им на обед везу. Они у меня давно проголодались...
Испугался змей, спрыгнул с повозки и бросился наутек. Но не разглядел дороги, да и попал в болото. А болото было такое, что и дна не достать. Провалился змей на дно, да там и захлебнулся.
Болгарские сказки
Смерть Судьбичкам
У болгарина Владана родился ночью прекрасный мальчик. Судьбички окружили колыбель младенца. По милости Божией мать не может видеть их; но отец видит и трепещет.
— Я ему дарую долголетие, — говорит одна из Судьбичек.
— А я желаю, чтобы солнце не застало его в живых, — возражает вторая.
— Нет, пусть лучше он умрет в тот день, когда мать впервые услышит его детский лепет, — заявляет третья.
— Я не согласна, — возражает вторая. — Пусть он умрет молодым, но не прежде, как доставит матери своей много горя.
— А я хочу, слышите ли, сестры, — заявила третья, — самая злая, чтобы он вырос, стал красавцем, женился и на другой день умер.
Судьбички уступили третьей сестре и исчезли. Владан поцеловал свое бедное дитя, но жене не сказал ни слова.
Янко вырос и стал красавцем. Все девушки на него заглядывались; все матери прочили его себе в зятья. Его собственная мать не могла на него наглядеться. Она была не прочь женить его и заговаривала об этом с мужем. Но Владан отмалчивался или отвечал, что Янко еще молод, спешить незачем. Мать Янко, удивленная таким ответом, все-таки покорилась мужу, потому что верила ему.
Сам Янко был не прочь жениться. Он видел, что этого хочется матери. Но отец молчал и хмурился.
— Тогда я уйду из дому, — сказал с досадой Янко.
Уходи с Богом! — ответил отец, вздохнув с облегчением.