— Будь покоен, батюшка, голова моя останется на плечах. Послужи мне в одном: поди в лес и излови мне живьем трех зайцев, а в остальном уж мое дело.
Старик ушел в лес, а девушка принялась плести сеть, какою рыбаки ловят рыбу.
Когда сеть поспела, девушка обернула ею свое тело, на одну ногу надела чулок, на другую деревянный башмак и оседлала барана. Когда старик принес трех живых зайцев, она привязала их к седлу, простилась с отцом, села на барана и отправилась в путь,
Царь сидел на дворе и все думал, справится ли девушка с его задачей. У него не хватало терпенья дожидаться, и он послал слуг на дорогу посмотреть, не идет ли кто ко дворцу. Слуги прибежали и сообщили, что идет какое-то чудище.
— Как выглядит? — спросил царь.
— Выглядит, будто человек, весь опутанный рыбацкой сетью, сидит на баране.
Царь догадался, что это старикова дочь, и велел слугам пустить свору собак, чтобы ее растерзали.
Спущенные псы бросились к девушке, но она не потеряла присутствия духа, отвязала зайца — заяц побежал к лесу, собаки за ним, и девушка спокойно продолжала путь.
— Что сталось с чудищем? — спросил царь.
— Вон оно уже в виду, — отвечали слуги.
— Пустите другую свору.
Увидав, что снова несутся на нее псы, девушка отвязала другого зайца. Заяц пустился к лесу, а псы за ним. Избавившись от опасности, девушка продолжала путь.
— Что сталось с чудищем? спросил царь.
— А вон уже во двор въезжает, — отвечали слуги.
— Пустите и третью свору, чтобы это чудище сгинуло с моих глаз долой.
Слуги повиновались. Псы бросились на девушку, она пустила третьего зайца, и когда псы кинулись за зайцем, девушка сошла с барана и, ведя его за собой, подошла к царскому крыльцу.
Царь до того был поражен этим зрелищем, что вскочил с места, а девушка, привязав барана, села. От удивления царь потерял дар слова, и пока он собирался с духом, девушка заговорила смело и свободно.
— Как видишь, царь, я исполнила твою волю. Явилась к тебе ни на коне, ни пеша, ни одета, ни боса, ни обута. Доволен ли ты мною?
— Умная у тебя голова, девушка, — отвечал царь. — Во всем моем царстве никто не мог меня перемудрить, а вот нашлась женская головка, которая перемудрила. Ты знаешь, однако, что тело о двух головах не бывает, править должен один, а другой помогать мудрыми советами. Будь мне женой и своей умной головкой помогай мне.
— Хорошо, посылай к отцу сватов.
Царю очень понравилась умная, смелая девушка. Он передал ее придворным дамам, которые занялись ее туалетом, умыли и причесали, одели в богатое платье, и стала девушка краше красного солнышка.
Тем временем царь послал сватов к отцу невесты, и приготовился встретить его с почетом.
Когда старец вступил на царский двор, ему навстречу вышел царь под руку с его дочерью и попросил его родительского благословения.
Заплакал от радости старец, обнял дочь и зятя и благословил их.
На другой день была царская свадьба. Царь и царица долго жили и мудро правили своим царством. Отец царицы поселился во дворце и жил там до самой смерти.
Соловей и кукушка
Однажды весной пел в роще соловей.
Кукушка слушала, слушала, слушала и начала упрекать соловья:
— Чего ты день и ночь трещишь и свищешь, надоел и горам, и водам.
— Напрасно злобствуешь, черная кукушка. Моими сладкими песнями веселю я людей и разгоняю тоску. А ты только кукуешь и будешь куковать до скончания мира.
— Так ли это, мой маленький певец?
Давай будем петь по очереди и посмотрим, кто больше понравится.
Соловей согласился. Когда он запел, то пастухи на лугу и пахари на поле притихли и стали его слушать, а когда закуковала кукушка, все принялись за свое дело. Один осел заорал, задравши морду:
— Браво, браво, кукушка. Как свободно и сладко поешь. Развеселила горы и долы.
Соловей обиделся и перестал петь.
Пастухи и пахари стали его утешать:
— Не будь дураком. Разве ты не знаешь, что кого осел похвалит, тот унизится, а кого похает, тот поднимется.
Словенские сказки
Что посеешь, то и пожнешь
Жили были два брата: один богатый, но злой, всем ненавистный человек, а другого любила вся деревня за честность и услужливость, но он был очень беден и зачастую вместе с семьею голодал.
Однажды, изнемогая от голода, пошел бедняк просить у брата хлеба. Но брат не дал ему ни крохи, прогнал и выбранил:
— Ты такой-сякой,с тану я тебя кормить. Убирайся!
Пошел бедняк, понуря голову, старое пальтишко его не грело. Он дрожал от холода и едва передвигал ноги от голода. Жутко ему было идти домой, где мерзли и голодали жена и дети. Пошел в лес. Нашел там под грушевым деревом опавшие груши. Они уже прокисли, но бедняга рад был и им. Наполнил ими желудок, и голод как будто замер, но холод пробирал до костей, вдобавок дул резкий ветер.
— Где преклонить голову? — стонал бедняга. — Что будет с моей несчастной семьей! Единственное существо, которое обязано было помочь мне, брат мой, выгнал меня.
Тут вспомнил бедняк, что на Стеклянной горе, по-народному поверью, всегда горит огонь. Сильно захотелось погреться бедняге, и он пошел на Стеклянную гору.
Издалека увидал он на верху Стеклянной горы большой огонь, а вокруг него двенадцать странного вида мужей. Бедняк сначала испугался, потом подумал: "Что мне бояться, со мною Бог!" Поднялся на гору, подошел к огню и поклонился двенадцати мужам:
— Добрые люди, смилуйтесь надо мною, я круглый бедняк и даже обогреться мне нечем. Дозвольте погреться у вашего огня.
Мужи посмотрели на пришельца, и один из них заговорил серьезным, торжественным голосом:
— Садись, добрый человек, между нами и грейся.
Бедняк сел и заметил, что все двенадцать пересаживаются один на место другого, делая таким образом круг. Все молчали, бедняк тоже молчал. Когда обошли вокруг огня и каждый очутился на том месте, с которого начал, из огня поднялся высокий старец с седою бородой и, обращаясь к бедняку, сказал:
— Человече! Не трать времени, набери углей, иди домой и хозяйничай на здоровье.
Старец исчез, а двенадцать мужей начали насыпать в мешок углей, и когда кончили, взвалили мешок бедняку на спину, сказав, чтобы он шел поскорей домой. Поблагодарив, бедняк пошел. Подумалось ему, как бы угли не прожгли мешка, но, не слыша запаха горелого, он успокоился и только дивился, что мешок был так легок, словно не угли в нем, а пепел. Представлял себе, как будет в хате тепло, и радовался.
Придя домой, бедняк высыпал угли в корзину и вдруг... О диво дивное! Вместо углей посыпались из мешка червонцы. Бедняк глазам своим не верил и от радости чуть не потерял рассудка. Горячо благодарил он в душе своих благодетелей. Теперь его нужде пришел конец.
Желая смерить свое богатство, бывший бедняк послал жену к брату попросить у него мерки.
— На что вам, голышам, мерка? — спросил злой брат.
Жена сказала, что сосед им должен был немножко и принес долг, так надобно перемерить. Богач, разумеется, не поверил, чтобы его брату был кто-нибудь должен, незаметно вымазал дно мерки смолой и отдал невестке.
Перемерив деньги, младший брат пошел отнести мерку, не заметив, что ко дну пристал червонец. Старший брат тотчас же увидал червонец и подумал, что младший совершил преступление. Он напустился на него с криком и бранью, угрожая, что если брат не скажет всю правду, откуда взял деньги, он донесет на него, как на убийцу. Что оставалось бедняку делать! Не желая ссориться с братом, он рассказал чистосердечно, что случилось с ним на Стеклянной горе.
У старшего брата было всего вдоволь, но все-таки он завидовал младшему. Когда же младший накупил скота, выстроил дом и сделался в деревне влиятельным лицом, старший не мог стерпеть и решился идти на Стеклянную гору.
— Повезло брату, так повезет и мне, — решил он.
Придя на Стеклянную гору, он смело подошел к тем, двенадцати, которые сидели вокруг огня.