— Бери любую из них и часть моего имения, — сказал он молодому человеку, который ему очень понравился.
— Меня там ожидает целое королевство и невеста еще прекраснее, — отвечал молодой человек. — Но я, пожалуй, побуду у вас некоторое время, так как имею возможность вернуться туда, когда вздумается.
Однажды, гуляя с девицами, он похвастался им своим волшебным перстнем.
"Кабы добыть от него этот перстень, он остался бы у нас", — подумали девицы.
И, усевшись с ним в тени деревьев, они усыпили его своими песенками, взяли перстень и уверили его, что перстень был потерян дорогой.
Пробыв у них пять лет, юноша стосковался и порешил идти искать подземный ход.
Шел, шел и пришел в лес. Видит какое-то строение, он и попросился ночевать.
В доме оказалась только одна женщина.
— Рада бы пустить тебя, — сказала она. — Но я живу с братьями, а они разбойники, вернутся и убьют тебя.
— Не беспокойся. Принеси мне винца, и я их подожду.
Около полуночи братья-разбойники вернулись домой.
— Ты кто такой?
— Я и сам не знаю; так себе, бродяга, шатаюсь по свету.
— А чьего рода?
— Сам не знаю, шатаюсь по свету, негде головы приклонить.
— А зовут как?
Юноша благодаря своим познаниям в чернокнижии знал, что злодеи потеряли родного брата, знал его имя и назвался его именем,
— Уж не брат ли ты наш, которого мы несколько лет тому назад потеряли?
— Очень может быть.
Братья-разбойники тотчас же переменили обращение, стали ласковы и принялись уговаривать гостя остаться с ними, выхваляя свое вольное житье.
— А что вы сегодня добыли?
— Много, как никогда. Добыли сапоги, плащ и шапку. В этих сапогах пройдешь в полчаса двести миль, в плаще — станешь невидимкой, а наденешь шапку, так всякая гора перед тобой отворится.
— Да правда ли это?
— Конечно, правда. Попробуй, если хочешь.
Надев на себя сапоги, плащ и шапку, рыбачий сын так подпрыгнул, что земля задрожала, а его — как не бывало.
Перво-наперво пошел он к солнцу, к тому месту, где оно встает. Солнце целый день по миру ходит, думает рыбачий сын, так, верно, знает, где подземный город.
Солнце отвечало, что в глубокие долины и расщелины гор оно никогда не заглядывает и посоветовало обратиться к луне.
Луна отвечала, что и она в глубокие ущелья не заглядывает, и посоветовала обратиться к ветру.
Ветер отвечал, что он действительно по всем щелям гуляет и, конечно, знает, где подземный город.
— Вот и сегодня я там буду, — прибавил ветер. — Королева выходит замуж, и я буду обвевать пирующих, чтобы им не было жарко.
Рыбачий сын присоединился к ветру, и утром рано они отправились в путь-дорогу.
Подошли они к горе. Юноша надел волшебную шапку, гора отверзлась, и вскоре путешественник нашел то, что искал.
Свадебный поезд был уже в церкви, обряд начался.
Рыбачий сын в волшебном плаще вошел незамеченный. Ударил по служебной книге, которую держал ксендз, и она вылетела у него из рук.
— Один из вас великий грешник, — сказал священник жениху и невесте.
И невеста тотчас же призналась, что обещала своему освободителю ждать семь лет и не исполнила обещания.
Священник объявил, что она должна выждать положенный срок, и прекратил обряд.
Невеста сказала, что она всей душой рада ждать, но не надеется, чтобы прежний жених ее когда-нибудь вернулся.
Когда госта разошлись и невеста с отцом вернулись домой, он сбросил плащ, и все узнали его.
Невеста сердечно обняла жениха и сказала:
— Страшно подумать, что я могла бы быть женой другого, если бы высшая сила не удержала меня.
Вскоре отпраздновали свадьбу и задали пир на весь мир. И я там был. Угощали меня вином из решета, хлебом из бутылки, потом ударили помелом и выпроводили вон.
Украинские сказки
Телесик
Жили себе дед да баба, детей у них не было. Горюет дед, горюет баба:
— Кто же за нами на старости лет присмотрит, коль детей у нас нету?
Вот баба и просит деда:
— Поезжай да поезжай, дед, в лес, сруби мне деревцо, сделаем колыбельку, положу я чурочку в колыбельку и буду ее колыхать, будет мне хоть забавушка!
Дед и поехал, срубил деревцо, сделал колыбельку. Положила баба чурочку в колыбельку, качает и песню поет:
Люли-люли, мой Телесику,
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками
Хватит тебя накормить.
Колышет да поет, колышет и поет. Вечером спать улеглись. Утром встают, глядь — а из той чурочки сделался сыночек. Они так обрадовались, что Боже ты мой! И назвали того сыночка Телесиком. Растет сынок, подрастает и такой стал красивый, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке рассказать.
Вот подрос он и говорит:
— Сделай, тату, золотой челнок, а веслышко серебряное, буду я рыбку ловить да вас кормить!
Вот и сделал дед золотой челночёк и серебряное веслышко, спустил на речку, он и поплыл. Вот плавает он по речке, рыбку ловит, деда, бабу кормит; что наловит — отдаст и опять поплывет. Так и живет на реке. А мать ему есть приносит. Вот она раз и говорит:
— Гляди, сынок, не ошибись, как стану я тебя кликать, плыви к бережку, а если кто чужой, то плыви дальше!
Вот мать сварила ему завтрак, принесла на берег и кличет:
Телесик мой, Телесику,
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками
Хватит тебя накормить.
Услыхал Телесик.
— Это моя матушка мне завтрак принесла!
Плывет. Пристал к бережку, наелся, напился, оттолкнул золотой челнок серебряным веслышком и поплыл дальше рыбку ловить.
А змея и подслушала, как мать Телесика кликала, подошла к берегу и давай кричать толстым голосом:
Телесик мой, Телесику,
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками
Хватит тебя накормить.
А он слышит.
— Нет, это не моей матушки голос.
Плыви, плыви, челнок, дальше, дальше!
Плыви, плыви, челнок, дальше!
Челнок и поплыл. А змея стояла-стояла и пошла от берега прочь.
Вот мать Телесика наварила ему обед, принесла к бережку и кличет:
Телесик мой, Телесику,
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками
Хватит тебя накормить.
Он услыхал.
— Это моя матушка мне обед принесла!
Приплыл он к бережку, наелся, напился, отдал матери рыбку, которую наловил, оттолкнул челнок и опять поплыл.
Приходит змея к берегу и опять толстым голосом:
Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками
Хватит тебя накормить.
Услыхал он, что это не материн голос, и махнул веслышком:
Плыви, плыви, челночек, дальше!
Плыви, плыви, челночек дальше!
И поплыл челночек вперед.
И вот так который раз: как мать принесет и позовет, он и пристанет к берегу, а как змея зовет — он махнет веслышком, челнок и поплывет дальше.
Видит змея, что ничего не поделает, и пошла к кузнецу:
— Кузнец, кузнец! Скуй мне такой тоненький голосок, как у матери Телесика!
Кузнец и сковал. Подошла она к бережку и начала кликать:
Телесик мой, Телесику,
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками
Хватит тебя накормить.
Он и подумал, что это мать:
— Это моя матушка мне есть принесла!
Да и поплыл к бережку. А змея выхватила его из челна и понесла к себе домой.
— Оленка, Оленка, отопри!
Оленка открыла, вошла змея в хату.
— Оленка, Оленка, истопи-ка печь, да так, чтобы камни развалились.
Натопила Оленка так, что камни разваливаются.