— Есть у нас драгоценное кольцо, так вот мы дарим его тебе за то, что ты нас хорошо угостил.
Прицепил он то кольцо сзади к кнуту и волочит. Стало уже темно. А панночки того пана с вечера гуляли, смотрят — по дороге будто звездочка, катится. (Сказывают, что самоцвет вечером светится, но я не видел). Выбегает самая младшая, самая красивая навстречу ему и спрашивает его:
— Что ты волочишь?
Он отвечает:
— Да это я свиней гнал и по дороге его нашел, а сам не знаю, что оно такое.
Она просит его:
— Дай мне, — говорит, — эту штуку!
А он ей говорит:
— Нет, не дам. Коль пойдешь за меня замуж, тогда дам.
Смотрит она на него, и хлопец-то он красивый, да нет у него ничего: вся одежда, что на нем, а хлеба — что в нем. Да к тому же боится, он такой сильный.
— Ладно, — говорит, — будь что будет, я за тебя пойду!
Входит она в дом и говорит своему отцу:
— Пойду замуж за работника, который у нас служит.
Отец говорит:
— Что ж, дело твое! Как хочешь, лишь бы меня он не трогал.
Вот через некоторое время и свадьбу справили.
Да не так-то дело делалось, как в сказке сказывалось. Через некоторое время присылает старший Змей пану приказ, чтобы выслал он ему младшую дочь на съедение. Послал тогда барин к самому государю, чтобы тот ему выслал несколько тысяч войска — одолеть этого Змея. А Сверхдуб сидит за столом, пьет чай, папироску покуривает, да усмехается, а пан сидит, слезами обливается, — жалко ему свою дочку. Спрашивает зять своего тестя:
— Чего вы плачете? Нежели я и то не плачу? Мне-то ведь с нею жить!
Тесть отвечает:
— Разве же мне своего дитя не жалко?
А Сверхдуб говорит:
— Будь что будет, а большего горя не будет!
Вот и пришло от самого государя в приказе, что "в таком то, мол, месте, над таким-то морем, войско выставлено на счет того дела, что ты меня просил". Но Змея оно не одолело.
Присылает Змей во второй раз к пану, чтобы тот свою дочь высылал непременно да поскорей на съедение. Горько заплакал отец и велел кучеру запрягать пару коней, чтобы отвезти ее в указанное место. Попрощалась она с отцом-матерью. Приходит к мужу прощаться, а тот и спрашивает:
— Неужто я тебя больше не увижу?
Та ничего не сказала, только заплакала и поехала к Змею на съедение. Вот тесть и говорит зятю:
— Возьми себе, сынок, лучшего коня да поезжай посмотри на ее муку.
Пошел Сверхдуб на конюшню, выбрал наилучшего коня, вывел его за ворота и кличет:
— Сороки, вороны, слетайтесь на купецкое мясо!
Схватил коня за гриву, тряхнул — только шкура в руках осталась. Свистнул, гикнул богатырским посвистом! Бежит его конь, так земля и дрожит, из ноздрей пламя пышет. Привозит конь всю богатырскую справу и все доспехи богатырские — шапку, копье и ружье. Садится он на своего коня, выезжает на указанное место. Приезжает туда, видит — она на каком-то столбе, слезами умывается, рукавами утирается. Приезжает он туда таким молодцем, что она его не узнает. А он тогда говорит:
— Подымайся, душенька, поищи мне в голове.
Она тому сильно обрадовалась. Встала, ищет у него в голове, а он ей и говорит:
— Как я задремлю, ты возьми вот этот молоточек и стукни мне по голове, я и встану.
Вот смотрит она, а на море такая волна подымается, даже по берегу волна скачет. Испугалась она, достает молоточек, но никак из кармана вытащить не может. Начала она тут плакать, и скатилась ее слеза ему на лицо. Он вскочил и говорит:
— Ах, душенька, как же ты меня больно обожгла!
— Я тебя, — говорит, — ничем не жгла, то моя слеза тебе на лицо капнула.
Вот плывет Змей. Доплыл до берега, говорит ей:
— Прыгай мне прямо в рот!
А она сидит, только усмехается. (А все-таки она не знает, что тут ее муж, думает, что это так себе, богатырь). Змей рассердился за это:
— Что это за щеголь такой приехал ко мне? Эта девушка мне на ужин будет, а с тебя говядина послаще, на закуску будешь.
А Сверхдуб ему отвечает:
— Ты и одной ею подавишься.
Вылазит Змей из воды, кричит ему громким голосом, думает, что тот испугается, — говорит ему:
— Здорово, молодец!
— Здорово, здорово. Змей, нечистый дух!
А Змей говорит:
— Что ж, добрый молодец, биться приехал иль мириться?
Отвечает Сверхдуб:
— Не затем добрый молодец едет, чтоб мириться, а затем, чтоб сразиться!
Тогда Змей говорит:
— Дуй, готовь ток!
(Когда богатыри собираются биться, то на сырой земле не удержаться и делают ток).
Сверхдуб и говорит:
— Ах ты, Змей, нечистая сила, я к тебе в гости приехал, ты и дуй сначала!
Начал Змей дуть. Сделал он ток железный. Дунул Сверхдуб — сделал ток стальной. Дунул Змей — сделался ток чугунный. Дунул Сверхдуб — серебряный ток сделался. Змей дунул — сделался медный. Дунул богатырь — сделался золотой, и начали они сражаться. Бились до кровавого пота — друг друга не одолеют. Сверхдуб и говорит:
— Жена моя милая, отпусти мне моего коня на помощь!
Она без разговоров, видя, что ему так плохо, отпустила коня. Конь как разогнался, и прямо Змея копытами по голове. Сверхдуб обрадовался, что есть ему подмога, еще поднатужился, а свою жену и не думает отдать Змею на съедение. Победил он Змея и пошел себе сторонкой, чтобы жена не заметила. Приезжает жена домой, а он лежит на подушках, такой, как был.
Она и говорит ему:
— Довольно тебе, душенька, притворяться.
Упала перед ним на колени и поцеловала его. Встал он тогда, обнял, поцеловал ее. Пошли в комнату вдвоем с ней и стали в отцовских комнатах пировать. И не так это дело делалось, как сказка сказывается. Начали они жить поживать да добра наживать. Я там был, мед-горилку пил, по бороде текло, а в рот не попало.
Яйцо-райцо
Когда был Жаворонок-птица царем, а царицею Мышь, и было у них свое поле. Посеяли они на поле пшеницу. Уродилась пшеница — стали они зерно делить. И оказалось одно зернышко лишнее. Говорит Мышь:
— Пускай оно будет мне!
А Жаворонок говорит:
— Нет, мне!
Стали они думать, как быть? Пошли бы судиться, да нету никого старше: не к кому обратиться. Мышь и говорит:
— Давай я лучше его надвое перекушу.
Царь на это согласился. А Мышь схватила зерно в зубы и убежала в нору. Собирает тогда царь-Жаворонок всех птиц, хочет идти войною на царицу-Мышь: а царица зверей всех созывает, и начали войну. Пошли в лес, и только вздумают звери какую-нибудь птицу разорвать, а она — на дерево; или птицы начнут, летая, зверей бить. Так бились они весь день напролет, а потом сели вечером отдыхать. Оглянулась царица-Мышь — нет на войне муравьев. И велела она, чтоб к вечеру были непременно и муравьи. Явились муравьи. Велела им царица взобраться ночью на деревья пообкусывать на ночь перья на крыльях у птиц.
На другой день, только стало светать, кричит царица:
— А ну, подымайтесь воевать!
И какая из птиц ни подымается, то и упадет наземь, а зверь ее и разорвет. Вот и победила царица царя.
Видит один орел, что дело плохо, сидит на дереве, не слетает, вдруг идет мимо охотник; увидел на дереве орла и нацелился в него. Стал его орел просить:
— Не бей меня, я тебе в большой беде пригожусь!
Нацелился охотник второй раз, а орел опять его просит:
— Возьми меня лучше да выкорми, увидишь, какую я тебе службу сослужу!
Нацелился охотник в третий раз, а орел его опять просит:
— Ой, братец-голубчик! Не бей меня, лучше возьми с собой: я тебе великую службу сослужу!
Охотник поверил ему: полез, снял с дерева, да и несет домой.
А орел ему говорит:
— Отнеси меня к себе домой и корми меня мясом, пока у меня крылья отрастут.
А было у того хозяина две коровы, а третий бык. Вот и зарезал хозяин для него корову. Съел орел за год корову и говорит хозяину:
— Пусти меня полетать: я посмотрю, отросли ли у меня крылья.
Выпустил он орла из хаты. Полетал-полетал орел, прилетает в полдень к хозяину и говорит ему: