— Кто его знает: может, в серебряном дворце, может, в золотом, а может, где по свету летает.
— А где твои сестры?
— Средняя живет недалече, в серебряном дворце, а младшая чуть подальше, в золотом.
Пошел Иван к средней сестре, в серебряный дворец, — и там нету Кощея: одна царевна сидит, слезами заливается. Поговорил он с царевной, утешил ее, как мог, и пошел к младшей сестре — в золотой дворец. Осмотрел дворец — никого нету. Вдруг видит — сидит в малой светелке девушка с русыми косами. Загляделся на нее Иван.
— Ты кто будешь, красавица? — спрашивает.
— Была я царская дочь, а теперь вот невольница поганого Кощея. А ты кто?
— Крестьянский сын Иван Утреник.
— А зачем ты сюда пришел, крестьянский сын Иван Утреник?
— Я пришел Кощея убить и тебя из неволи вызволить.
Царевна тяжко вздохнула:
— Ой, добрый молодец, никто не может Кощея убить, ведь он бессмертный. Вот если бы его смерть найти, тогда бы он и сам околел.
— А где ж его смерть?
— Слышала я, — говорит царевна, — что есть на дне моря сундук, в сундуке — заяц, в зайце — утка, а в утке — яйцо. Вот это и есть его смерть.
— Спасибо, родная! — говорит Иван. — Жди меня здесь — пойду искать Кощееву смерть.
Выбрал он себе во дворце самый лучший Кощеев лук и пошел. Шел, шел, и есть ему захотелось. Глядь — коршун летит. "Убью, — думает, — этого коршуна, раз ничего лучшего не нашлось". Нацелился он в коршуна, а тот говорит ему голосом человечьим:
— Не бей меня, Иван Утреник, я тебе еще в беде пригожусь.
Опустил Иван лук, пошел дальше. А есть ему так хочется, прямо голову кружит. "Ну, — думает, — теперь кто бы ни встретился — убью".
Только он подумал, видит — бежит волк. Поднял Иван лук, а волк и говорит:
— Не бей меня, Иван Утреник, я тебе в беде еще пригожусь.
Пошел Иван дальше. Приходит он к морю. Смотрит — лежит огромный рак: одна половина на берегу, другая — в море. Подумал Иван: "Вот где неплохая еда валяется". И только он нагнулся к раку, чтоб оторвать клешню, как тот начал просить:
— Не трогай меня, Иван Утреник. Видишь, я мучаюсь: одна половина на берегу лежит, а другая в море плавает. Возьми лучше кол да столкни меня в море. Я тебе за это что хочешь сделаю.
Иван послушал его, нашел кол и столкнул рака в море.
Глотнул рак воды, обрадовался и говорит Ивану:
— А теперь, добрый хлопец, скажи, что ты хотел бы: я все тебе сделаю.
Иван говорит:
— Есть в море сундук, в сундуке — заяц, в зайце — утка, а в утке — яйцо: это смерть злого Кощея. Она мне и нужна.
— Жди тут, я достану тебе этот сундук, — сказал рак и нырнул на дно моря.
Нашел там сундук и выбросил его на берег.
Взял Иван сундук, разбил замки. И только открыл он крышку, как выскочил оттуда заяц и помчался по берегу моря.
Иван так за голову схватился:
— Что ж я наделал? Вот бы теперь сюда того волка!
И только он это вымолвил, глядь — бежит волк. Поймал волк зайца и разорвал его на куски. Выскочила из зайца утка и полетела на море.
Опять Иван пригорюнился:
— Вот был бы теперь здесь тот коршун, он бы утку эту поймал!
Не успел он это вымолвить — откуда ни возьмись коршун над морем. Схватил он утку, принес ее на берег и разорвал на куски. Выпало из утки яйцо. Взял Иван то яйцо, положил себе в карман и пошел назад.
Приходит он в золотой дворец. Смотрит — сидит там знакомый ему седой дедок — сам с ноготок, глаза, как яблоки, а без бороды. Как увидел он Ивана, так и затрясся от злости:
— Вот кого я давненько жду! Из-за тебя я без бороды остался! Ну, теперь ты от меня не уйдешь! Хотя ты и силен, да нету на свете сильнее меня.
Схватил лупоглазый Кощей свои железные толкачи и кинулся на Ивана. А тот — бац ему в лоб яйцом! У Кощея толкачи так из рук и выпали. Упал он — и поганый дух из него вон...
Сжег Иван злого Кощея, а пепел по ветру развеял. И пошел к царевне:
— Спасибо тебе, — говорит ей, — что ты помогла мне эту нечистую силу со свету сжить. За это отведу я тебя к отцу-матери.
Обняла царевна Ивана, поцеловала:
— А я за это замуж за тебя пойду, только за тебя.
— Ну, смотри ж, чтоб слово сдержала!
Собрались они и пошли. Отошли немного, Иван оглянулся назад, посмотрел на дворец:
— Эх, жалко бросать столько золота: оно бы дома нам пригодилось.
Тогда царевна вынула платочек, дала ему.
— Махни, — говорит, — этим платочком трижды слева направо.
Махнул Иван платочком, и вмиг весь дворец в золотое яйцо свернулся. Удивляется Иван, а царевна и говорит:
— Коль захочешь опять иметь такой дворец, то махни трижды этим платочком справа налево...
Положил Иван платочек и яйцо в карман, и пошли они дальше, к серебряному дворцу. Взяли с собой среднюю царскую дочь. Иван и ее дворец положил в карман. Дошли они до медного дворца забрали старшую дочь, а Иван и медный дворец положил себе в карман. "Запас беды не чинит", — думает.
Подошли они к норе, через которую Иван в Кощеево царство спускался. Посадил он старшую царевну в корзину и дернул за ремень — корзина вверх и поднялась.
— Молодцы мои братья, — радуется Иван, — ждут меня там!
Подняли они так вот еще двух сестер. Подошел черед Ивану Утренику. А завистливый Вечерник и говорит брату:
— Зачем нам Утреник? Как узнает царь, что он его дочек вызволил, отдаст ему полцарства и самую красивую дочь в жены. А нам что достанется? Лучше скажем, что это, мол, я его дочек вызволил, а ты помогал. Ну, а с тобой я поделюсь по-братски.
Уговорились они так и оставили меньшого брата под землей.
Ждал, ждал Иван Утреник корзину, да так и не дождался. "Вот тебе и братья! — думает Иван. — Изменники, а не братья!"
Погоревал он и пошел бродить по подземному царству. Идет и идет, а тут вдруг такая буря поднялась, что хоть пропадай. Спрятался он под густой дуб. Стоит там и вдруг слышит — пищат на дубе в гнезде птенчики: дождь с градом так и бьет их!
Пожалел Иван птенчиков. Взобрался на дуб и накрыл их своей свиткою. И только он собрался слезть назад, вдруг слышит — что-то наверху шумит, аж ветер на семь верст свистит.
Прилетает к гнезду лазоревая птица Нагай, заметила, что Иван прикрыл ее гнездо от града, и говорит ему:
— Не знаю, добрый человек, как мне тебя и отблагодарить за то, что ты детей моих от смерти спас.
— Вынеси меня, — говорит Иван, — на нашу землю.
— Охотно вынесу. Только достань мне бочку воловьего мяса да бочку воды родниковой. Знаешь, мне часто придется по пути подкрепляться, ты ведь нелегкий!..
А где же мне достать все это?
— Ступай за огненную реку. Живет там слепой дед. У него много волов.
Направился Иван к слепому деду. Говорит дед:
— Дам тебе, хлопец, бочку мяса и бочку воды родниковой, только попаси одно лето моих волов. А то я слепой, мне трудно за ними бегать.
Иван согласился и остался у слепого деда пастухом.
— Всюду паси их, — говорит дед, — только на луг старой ведьмы бабы Яги не гоняй, а то она погубит тебя... Я погнал раз волов к ней на луг, а она мне за это глаза выколола. Тридцать лет не вижу я свету белого.
— Ничего, — говорит Иван, — как-нибудь и с ведьмой управимся.
Ссучил он себе проволочный кнут, взял булаву и погнал дедовых волов на ведьмин луг.
Только он их пригнал, вдруг видит — мчится баба Яга в ступе, толкачом погоняет, метлой след заметает.
— Кто это тебе дозволил, — кричит баба Яга, — волов на моем лугу пасти? Вот я тебе сейчас глаза выколю, ты и луга моего и свету белого больше не увидишь!
Замахнулась ведьма железным толкачом и кинулась на Ивана. А Иван как хлестнет ее проволочным кнутом, как огреет булавой — так у ведьмы у самой глаза на лоб полезли. Бил, бил Иван ведьму, пока она пощады просить не стала.
— Верни, — говорит ей Иван, — деду глаза, тогда отпущу тебя.
— Верну, только отпусти. В моей избушке стоят две склянки: с целящей и живою водой. Ты возьми их, помажь деду глаза — он и прозреет.