Характер описанных Фредегаром отношений аваров[277] и славян указывает, на наш взгляд, скорее на удалённость последних от центров Аварского каганата и районов непосредственного расселения аваров, аварских кочевий и расположения аварских хрингов[278]: согласно источнику имела место откочёвка аваров из районов их летних кочевий на зимовку к славянам, которые, очевидно, жили вне ареала аварских летних кочевий в Паннонской котловине. За гротескным тоном известия «Хроники Фредегара»[279] скрывается описание реальной архаичной формы даннических отношений, когда побежденные должны открывать победителям свои территории и поселения для зимовки, и предоставлять им во время зимовки натуральное обеспечение (корм).
В т. ч. на побеждённых данников могла быть наложена обязанность предоставлять своих женщин зимующим у них победителям. Эта деталь особенно поразила Фредегара и приобрела в его известии явно гипертрофированную форму. Ср. сообщение Приска Паннийского в его рассказе о посольстве к гуннам в середине V в. и о подчинённых гуннам «скифах», под которыми судя по славянским глоссам[280], имеются в виду славяне: «правившая в селении женщина… послала нам пищу и красивых женщин для соития. Это по-скифски знак уважения. Ласково поблагодарив женщин за предложенную еду, мы отказались от сношения с ними»[281][282].
Стоит при этом подчеркнуть, что славянские женщины того времени были не так просты и беззащитны: как минимум, некоторые из них несли военную службу и бились наравне с мужчинами. «Бревиарий» патриарха Никифора (758–828, патриарх Константинопольский: 806–815) рассказывает, что после того как византийский флот в 626 г. уничтожил славянские однодеревки, «среди тел убитых были обнаружены и женщины-славянки»[283].
Типологической параллелью к отношениям славян и аваров, охарактеризованных Фредегаром, является описание отношений русов с хаканом во главе[284] и славян Днепровского Левобережья[285] в первой половине IX в. в арабских источниках, восходящих к т. н. «Анонимной записке»[286], передаваемой рядом восточных авторов.
Гардизи (XI в.): «постоянно по сотне и по двести [человек] они (русы — М. Ж.) ходят на славян, насилием берут у них припасы, чтобы там существовать; много людей из славян отправляются туда и служат русам, чтобы посредством службы обезопасить себя»[287]; «у них (русов — М. Ж.) нет посева и земледелия, посев их — грабёж славян»[288]. Ибн-Русте (конец IX — первая половина Х в.): «нет у них (русов — М. Ж.) полей [пахотных], так как они едят то, что привозят из земли славян»[289]. Мубарак-шах: русы «не имеют посева и земледелия, постоянно совершают набеги, забирают у славян рабов… привозят товары и зерно, от этого имеют средства к существованию»[290].
Можно вспомнить и описание в «Анонимной записке» отношений кочевавших в то время в Восточном Причерноморье венгров со славянами: «Мадьяры господствуют над всеми соседними славянами, налагают на них тяжёлые оброки и обращаются с ними, как с военнопленными. Воюя славян и добывши от них пленников, отводят они этих пленников берегом моря к одной из пристаней Румской земли, который зовётся Карх. Греки выходят к ним на встречу. Мадьяры заводят торг с ними, отдают им пленников своих, и взамен их получают греческую парчу, пёстрые шерстяные ковры и другие греческие товары»[291].
Подобные отношения предполагают отнюдь не проживание на одной территории, но, напротив, определённое территориальное размежевание[292]. В летний период авары кочевали в своих степях, а на зимовку и для сбора дани какая-то их часть отправлялась в подчинённые славянские земли. Позицию авторов, полагающих, что славяне, князем которых стал Само, проживали непосредственно вблизи от аварских центров[293] мы считаем неверной и рассматриваем описанное в «Хронике Фредегара» аварское иго над славянами и его свержение как события, происходившие на определённом удалении от центров Аварского каганата.
277
Об аварах и их истории см.: Avenarius 1974; Pohl 2018. На русском языке: Седов 1995: 109135; 2002: 228–245; Петрухин, Раевский 2004: 200–202; Галкина 2006: 125128.
278
Ср.: Грацианский 1943: 41–4333. В германской националистической науке рассказы Фредегара об аварском иге над славянами и о выходце из Франкского королевства Само, ставшем славянским князем, использовались для доказательства «неисторичности» славян, которые будто бы не способны к самостоятельному историческому творчеству и всем обязаны германцам или «алтайским завоевателям». Особенно подобные трактовки усилились в немецкой науке после прихода к власти А. Гитлера (о германских шовинистических взглядах на славян см.: Пауль 2014а; 2015: 237–244). Вышедшая в 1943 г. статья Н.П. Грацианского продемонстрировала безосновательность и тенденциозность подобных славянофобских мифологем. Не смотря на полемический характер статьи, обусловленный исторической ситуацией в момент её выхода, значительная часть положений Н.П. Грацианского, давшего обстоятельную критику известий «Хроники Фредегара» об аварах, славянах и Само, сохраняет, на наш взгляд, актуальность.
279
В историографии существует направление, основанное на наивном некритическом восприятии известий «Хроники Фредегара» об аваро-славянских отношениях, которое связывает происхождение славян и распространение славянского языка с Аварским каганатом (Pritsak 1983: 353–435; Curta 2004: 125–148; Коломийцев 2015). На наш взгляд прямолинейное потребительское отношение к источнику, свойственное для указанных работ, не может быть принято всерьёз. Судя по славянским словам, зафиксированным в середине V в. Приском Паннийским (μέδος — «мёд» и
282
Возможна и другая основа, стоящая за рассказом Фредегара: взимание аварами со славян «налога кровью», т. е. людьми (юношами для военной службы и девушками для рабства). Археологически зафиксировано вероятное наличие у некоторых авар славянских жён или наложниц: «на могильнике Покасенетк с аварскими мужчинами, погребёнными по обряду ингумации, хоронили женщин-славянок (?), которых кремировали, а кости складывали в урны пеньковского облика» (Петрухин, Раевский 2004: 242).
284
По наиболее убедительной гипотезе, аланов, носителей лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры: Березовец 1970: 59–74; 1999: 320–350; Галкина 2002; 2006: 385–446; 2012: 256–313; Жих 2009: 147157; 2018а
286
Описанию степного пояса Евразии, созданного в первой половине IX в.: Göckenjan, Zimonyi 2001; Галкина 2010: 54–98.
292
Ср. мнение А. Авенариуса: «Выступление славян против аваров не ставило целью избавление от аварского гнёта, а наоборот, было вызвано, вероятно, только что начавшейся аварской экспансией в славянскую среду. Рассматривая сообщения Псевдо-Фредегара об аварах и славянах, трудно избавиться от впечатления, что они являются не характеристикой аварско-славянских отношений в одной лишь области возникающего «Государства Само», а весьма обобщённым описанием, относящимся к разным славянским областям и разным периодам» (Авенариус 1987: 70. См. также: Avenarius 1974: 127–135).
293
См. например: Королюк 1963: 24–31; Lowmianski 1963–1985. III: 198; IV: 303–304; Avenarius 1974: 124–127, 250–251; Авенариус 1987: 66; Ронин 1995: 378–379; Назин 2017: 156–165.