Менандр Протектор (VI в.) сообщает: «Правители антов (одного из славянских этнополитических объединений — М. Ж.) были поставлены в бедственное положение и против своих надежд впали в несчастье, авары сразу же стали опустошать [их] землю и грабить [их] страну»[364]; «С того времени более, чем раньше, стали они (авары — М. Ж.) разорять землю антов, и не переставали порабощать жителей, грабя и опустошая [её]»[365]; «Когда же [Баян] (аварский каган — М. Ж.) переправился на противоположную сторону потока, то немедленно принялся жечь деревни славян, разорять поля, всё грабить и опустошать… [славяне] были ему [Баяну] ненавистны из-за собственной вражды»[366].
Тот же автор передаёт слова аварских послов, сказанные в Константинополе в 565 г., которые, дабы получить дары от императора Юстина II (565–578), в числе прочих заслуг аваров перед империей указали: «и отца твоего, дарами нам изъявлявшего расположение, мы отдаривали тем, что и имея возможность, не совершали набегов на ромейскую [землю], но выказывали [и] нечто большее. Ведь из ваших соседей мы разом истребили варваров, постоянно грабивших Фракию, и никого из них не осталось для набегов на фракийские пределы. Ибо боятся они силы аваров, дружественно относящихся к державе ромеев»[367].
Очевидно, что «варвары, грабившие Фракию» — это, преимущественно, славяне, ведь далее Менандр рассказывает: «[Тиверий] (отец Юстина II, византийский император в 578–582 гг. — М. Ж.) побуждает его (кагана авар — М. Ж.) поднять войну против славян, чтобы те, кто разоряет [землю] ромеев, отвлекаемые своими бедствиями и желая помочь отеческой [земле], скорее бы прекратили разграбление ромейской [земли], а другие приняли на себя опасности своей [земли]»[368].
Менандр Протектор говорит и о том, что славяне оказывали аварам серьёзное сопротивление. Один из славянских правителей, Даврентий (Δαυρέντιον)[369], так ответил аварам на их требование подчиниться и платить дань: «родился ли среди людей и согревается ли лучами солнца тот, кто подчинит нашу силу? Ибо мы привыкли властвовать чужой [землёй], а не другие нашей. И это для нас незыблемо, пока существуют войны и мечи»[370].
По сообщению Феофилакта Симокатты (580-е гг. — середина VII в.), в 602 г. «хаган (авар — М. Ж.)… отправил Апсиха с войсками, чтобы уничтожить племя антов, которое было союзником ромеев (византийцев — М. Ж.)»[371]. Удалось ли аварским войскам выполнить задуманное — неизвестно, скорее всего, нет[372], но показательно само намерение, хорошо передающее колорит аваро-славянских отношений.
Можно указать конкретные события, которые могли стать катализатором недовольства славян, находившихся в зависимости от аваров. В 626 г. аварский каган подступил к стенам Константинополя. В его войске были и славяне, на которых он особо рассчитывал в действиях на воде (у кочевников-аваров не было лодок, а у земледельцев-славян они были[373]). Данные факты описаны в ряде византийских источников, среди которых особое внимание привлекает «Пасхальная хроника» (30-е гг. VII в.), поскольку её рассказ содержит параллель к словам Фредегара об использовании аварами славянской пехоты в первой боевой линии, что указывает на то, что речь в двух источниках хотя бы частично идёт об одних и тех же славянах (в подчинении у аваров, очевидно, находились разные славянские «племена» из разных регионов, а Фредегар знал только славян, живших близ границ Франкского государства).
«(29 июня 626 г. авангард аварской армии появился у стен Константинополя. 31-го произошли первые стычки, но до 8 июля передовые части врага оставались в удалении от города. Авары с помощью костров-сигналов координировали действия со своими союзниками персами, стоявшими на другом берегу Босфора, у Хрисополя.)
29 июля сам богомерзкий хаган подступил к стене со всем своим сбродом и показал себя горожанам. Через день, то есть 31 числа того же июля месяца, он явился, готовый к бою, и вёл его с раннего утра и до 11 часа [у городской стены] от так называемых Полиандрийских ворот до ворот Пемпта и даже дальше… Там он расположил свои огромные полчища, а вдоль остальной части стены, так, чтобы их было видно, выставил славян. Он оставался там, осаждая [стены], от рассвета и до 11 часа. В первой линии [у него были] пешие легковооруженные славяне, а во второй — тяжеловооруженная пехота. А к вечеру он поставил несколько осадных машин и «черепах» от Врахиалия и до Врахиалия.
369
Затем Менандр Протектор упоминает это имя в сокращённой форме «Даврит» (Δαυρίτας). Очевидно, мы имеем дело с искажённым в греческой передаче славянским именем *
373
Ср. рассказ Феофилакта Симокатты о том, как в конце VI в. «Хаган потребовал от кесаря (византийского императора —