Видимо, именно автора Бургундской хроники, имени которого он не знал, Фредегар назвал в Прологе IV книги «неким мудрецом» (cuiusdam sapientis[38]), на труд которого он опирался наряду с трудами известных учёных мужей: «Я прочёл самым внимательным образом хроники блаженного Иеронима, Идация, некоего мудреца и Исидора, а также Григория от сотворения мира до конца правления Гунтрамна»[39].
В рамках гипотезы об одном авторе всей «Хроники Фредегара» её «аваншские известия» рассматриваются как свидетельство того, что он был выходцем из Заюрского пага[40]. Но Р. Коллинз указывает, что автор «Хроники Фредегара» не знал созданную там «Хронику» Мария Аваншского (ок. 532–596) и не сделал в своей эпитоме из Григория Турского (книга III «Хроники Фредегара») никаких вставок о делах Заюрского пага, что, по мнению исследователя, не позволяет связывать создание «Хроники Фредегара» с данной областью[41].
Поскольку основной блок сообщений о Заюрском паге обрывается на 44 главе IV книги, гипотеза о том, что он связан с отдельной Бургундской хроникой, использованной Фредегаром, выглядит, на наш взгляд, предпочтительной.
Дальнейший текст IV книги (главы 45–90) отмечен резким расширением кругозора изложения: оно вместо локально-бургундского приобретает выраженный общефранкский характер с большими рассказами о сопредельных странах. Его автор, условно именуемый Фредегаром, вероятно, происходил из галло-римской среды и был довольно образованным и «книжным» для своего времени (времени общего упадка культуры) человеком.
Учитывая хорошую осведомлённость Фредегара о событиях в разных частях Франкского королевства, в правовых, налоговых, дипломатических реалиях, употребление им оборотов, свойственных канцелярским документам, можно полагать, что он был человеком светским (показательно, что в эпитоме из Григория Турского Фредегар опустил большую часть информации о церковных делах) и занимавшим видное общественное положение[42].
У. Гоффарт в своей рецензии на книгу Р. Коллинза высказывает мнение, что поскольку автор «Хроники Фредегара» периодически прибегает к языку, близкому языку официальных документов (Urkundensprache), он мог происходить из числа юристов, сотрудников канцелярии Меровингов, среди которых в VII в. ещё преобладали миряне[43].
В отдельных местах «Хроники Фредегара» иногда видят возможные проавстразийские тенденции. Так в 58 главе IV книги говорится, что король Дагоберт I (629–639) счастливо и благополучно правил, пока жил в Австразии и слушал советы австразийского майордома Пипина и епископов Арнульфа и Хуниберта, до своего переезда в столицу Нейстрии Париж, который как будто не одобряется автором (после переезда в Нейстрию нрав Дагоберта I испортился[44]). Из определённого внимания Фредегара к австразийским делам и похвалы майородомам Пипину I (ок. 580–640) и его сыну Гримоальду Старшему (ок. 615–656), некоторые историки пришли к выводу, что автор «Хроники Фредегара» (возможно, будучи выходцем из Заюрского пага) проживал в Меце в Австразии и был близок к майордомам Пипинидам[45].
Г. Моно, напротив, считал, что Фредегар работал в Бургундии, в монастыре Сен-Марсель в Шалон-сюр-Сон[46].
Бургундцем его считал и Дж. М. Волленс-Хэдрилл[47].
Р. Коллинз отмечает, что майордамам Нейстрии Эге (ум. 641) и Эрхиноальду (ум. 658), участвовавшему в расправе над австразийским майордомом Гримоальдом, в «Хронике Фредегара» также даются положительные оценки[48], ничем не отличающиеся от оценок, даваемых их соперникам — австразийским майордомам[49], соответственно, более вероятной историку видится принадлежность Фредегара к нейстрийской знати и его связь с нейстрийским двором[50]. С позицией Р. Коллинза согласен Г.А. Шмидт[51].
Подводя итог сказанному, видим, что потенциально возможны следующие реконструкции биографии автора «Хроники Фредегара», исходящие из её структуры, явно состоящей из двух частей («бургундской» и «общефранкской»):
1) Он был выходцем из Бургундии (скорее всего, из Заюрского пага), а на определённом этапе своей жизни оказался на службе при австразийских майордомах;
2) Он использовал Бургундскую хронику (584–613 или 616), продолженную им общефранкской летописью. При этом сам он также жил скорее всего в Нейстро-Бургундии и был близок к местному двору или канцелярии.
42
Wallace-Hadrill 1958: 531–532; Kusternig 1982: 12; Ронин 1995: 364; Collins 2007: 25; Шмидт 2015: 22–23.