– Не совсем… Пока ещё думаю.
– Желаю тебе додуматься до того, до чего смогла дойти умом слепоглухонемая и связанная кошка. И, – Вова отчётливо, по буквам произнёс, – это конец моего диалога с тобой. Полный конец связи.
Григорий Загибайло остался один на один с окружающим его миром.
Неожиданно в голове всплыли прошлые, неосознанные кошмары. А затем ясная и отчётливая мысль:
«Гриша! Да ведь это и есть та самая, единственная, последняя крыса!
А ты лично, и твой броневик «С-500», – последняя оставшаяся пуля!
Гриша! Это и есть Армагеддон! Хотя и совсем не похоже…»
Деревья цветут. Птицы поют. Рыба плещется в озёрах. Крокодилы сторожат антилоп, чтобы утащить их на дно реки. Муравьи окружили гусеницу. Слониха ведёт слонёнка. Жираф тянется на цыпочках за самым вкусным листочком. Жизнь течёт независимо… Она самодостаточна.
И над всем этим миром солнце светит ослепительной вечностью…
Ядерный взрыв увидели все спутники этой полусферы космоса. Сработали системы раннего оповещения атомного удара планеты. Взрыв нейтронного заряда был не сильный – 0,5 килотонны тротилового эквивалента. Но зловещий гриб, оповещающий о преобразовании материи, поднялся и застыл всей своей апокалиптичной монументальностью. Озеро, в котором находился метеорит, мгновенно испарилось, а сам небесный посланник расплавился в гигантский железный блин, потерявший всю свою энергетику и переставший изучать альфа-импульсы. Установка «С-500», вместе с оператором АРСН и командиром, распалась на отдельные молекулы и рассеялась в радиусе многих километров, опадая невидимыми останками на тропический лес, продолжающий зеленеть вечноцветущими деревьями.
Нейтронный заряд, дав моментальную вспышку – излучения, почти не оставил остаточной радиоактивности и джунгли не пострадали.
На следующий день, ранним утром, птицы пели, как и прежде. На бетонной полосе секретного аэродрома стоял приземлившийся лайнер. Взрыв не оказал помехи для посадки самолёта. В тот момент он был ещё достаточно далеко. Лайнер замер как набитый опилками ястреб. Дверь пассажирского салона была открыта. В креслах лежали ссохшиеся мумии, почти не похожие на людей. Где-то среди них был и Магистр, и Сен-Жермен, и Фульканелли, и Махарашвили…
Мэрилин стояла на бетонной полосе и прищурившись смотрела на восходящее солнце. Зачем ей бессмертие? Смерть – единственная привилегия людей перед богами. Мэрилин улыбалась. Вокруг неё стали собираться птицы.
Через неделю ничто уже не напоминало о проявившейся силе возмущённой материи.
Только молекулы Григория Загибайло ещё долго висели в голубом небе непроходимых джунглей спрятавшейся дельты Ганга.
Эпилог
– Я всё-таки уговорил вас на чашку кофе, – проговорил человек в круглых очках и пестром халате, увешанном бусами, на котором алым бликом сияла пурпурной эмалью пятиконечная звезда. – Ваши «изделия», как вы и предполагали, исчезли в неизвестном направлении. Но для нас сделка очень удачная, наше заведение пополнилось очень большим количеством клиентов, благодаря именно работе «изделий», и особенно альтернативному варианту. Мы ждем продолжения наших взаимоинтересных отношений, господин Представитель.
– Не думаю, что они будут иметь благоприятное продолжение для вас, – проговорил собеседник, раскуривая сигару. Добавил: – Акиро, вы не представляете последствия обвального увеличения вашей клиентуры. Может так случится, что даже деньги для вас потеряют смысл.
– Ну, я так не думаю, – ответил человек в халате. – И, в конце концов, я работаю не совсем за деньги, как, кстати, и вы. Я есть часть клиентуры. Вы не заметили?
– Заметил.
– Это радует. Но стать полным подобием своих подопечных мне не удается. Не знаю почему.
– Вы любите клиентуру искренне. А тот, кто любит что-либо по настоящему, всегда неосознанно хочет стать объектом своего поклонения. Иногда вполне осознанно. Вы должны это знать.
– Знаю. Среди моих клиентов много трансвеститов. Это пример того, что вы сказали.
– Вот именно. Но трансвестит по настоящему никогда не сможет стать женщиной. Ею нужно родиться. Так же, как и вашим клиентом можно стать только по Божьему плану.
– Вы упомянули Божий план?
– Да, а чему вы удивлены?
– Да так. Не думал, что вы принимаете своей философией существование подобной документации.
– Принимаю. С некоторых пор.
Человек с пурпурной звездой взял со стола крошечную чашечку кофе, стал пить и задумчиво глядеть на Представителя. Сказал:
– Я не буду вам задавать вопрос о смысле вашей деятельности. Если вы настолько понимаете меня и мои установки отношений, то любой мой вопрос обречен на исчерпывающий ответ. – Помолчал. Поставил чашку. Добавил: – Но всё же спрошу. Как вы относитесь к вопросу Перехода?
– Вы имеете в виду смерть?
– Да. Я имею в виду Смерть.
Собеседник откинулся в кресле, пыхнул сигарой и сказал:
– Собственно, на эту тему рассуждают все, кто занимается вопросами причинности Бытия. Вся философия всех времен и народов, её основной вектор, её доминирующий вопрос, определяющий философию, как науку сводится именно к причинности и смысла смерти. Что есть смерть? Вы хотите от меня получить ответ на это?
– Да.
– В программе «изделия» есть некоторый ответ, вы его должны помнить. Смерть, это привилегия человека перед бессмертным Богом или Абсолютом. Предельность Жизни, определяемая Смертью, делает Жизнь именно такой, какова она есть. А именно – ускользающе прекрасной. Вы же согласны с констатацией того, что только движение придает форму и смысл всему существующему. Движение есть содержание формы. Это содержание и именуется Жизнь. Переход необходим для открытия следующей страницы книги, которую бессмертная душа читала, читает, и будет читать вечно. Вне времени, вне пространства и вне осознания смысла, который всегда ищет разум, имеющий предельность существования в пределах одной страницы, но которой не существует для души, листающей страницы книги, которая вечна от нулевой страницы, потому что первой не существует, до нулевой, поскольку последней тоже не может быть.
– Вы правы. Разум, это проблема. Я по этой причине и пытаюсь от него уйти.
– Эту пакость не так просто сбросить с осознания, на котором она повисла как впившийся вампир, высасывающий последние соки и заставляющей истерзанную душу искать бессмысленный Смысл, ибо его ни в чем и никогда не существовало и не может существовать. Есть Книга. Без Начала и Конца. Разум, это вирус, внедрившийся в программу Книги, можно иносказательно выразить это так. К счастью, взгляд в последующие страницы Книги, то есть в будущее, закрыт для разума. – Помолчал, куря сигару. Добавил: – Но не для души.
– Но почему тогда Эпилог?
– Естественно, никакого эпилога быть не может, вы это понимаете. Но – я отдаю должное форме. Как посреднику между содержаниями. Поэтому появился Эпилог.
– Значит, это иллюзорная граница?
– Безусловно. Это – дань форме. Вне формы содержания пока имеют очень мало возможности общения. Поэтому, вы в халате, увешаны бусами и с алой звездой на груди. А я – Представитель и курю сигару.
Собеседник снова взял в руки чашечку с кофе. Сделал глоток. Помолчал. Поставил чашку на стол. Спросил:
– А кто мы на самом деле?
– Я думаю, что нам нет необходимости это знать. Акиро, а вам хочется выяснить, кто вы есть на самом деле? Ведь это вопрос разума. Это вопрос Сатаны, я бы ещё и так сказал.
Человек в халате задумчиво смотрел в себя. Ответил:
– Нет. Вы опять правы. Это знание ни к чему. Моя собака счастлива, что не знает о себе того, что знаем мы.
– Она вечна, как и люди. Но, в отличие от нас, она не сомневается в своей вечности. Разум миновал её счастливую душу. Животные не могут лгать никому. В том числе и себе. Ложь – последствие деятельности разума.
– Вот это я понимаю давно. Как и то, что святая ложь, всё же ложь. Наведенная тем же Сатаной.
– Да, Акиро. Это так. А поэтому, мы с вами будем честны, ибо отныне впечатаны в страницу Книги, которая для нас с вами уже ушла в прошлое и останется там навсегда.