– Да-да, мисс Монро. – Боб опять качнулся и оперся рукой об ограждение крыши. – Боб совсем не хочет… плохого завершения своей карьеры. Я разговаривал со своим шефом. Это мой прямой начальник. Он управляет всеми операциями на территории… Ой! Он… Не смотрите так страшно на меня. Опустите ваш автомат еще ниже. Я боюсь. Я же без оружия!
Мэрилин опустила ствол еще ниже. Хитрый Боб совершил неожиданно резкий рывок и выпрыгнул за парапет крыши. Послышался глухой удар: он приземлился на балкон двенадцатого этажа. Раздался звон стекла и возня проползающего тела. Ай да Боб!
Мэрилин опешила. Опомнившись, она подобрала пистолет агента, девятимиллиметровую «Беретту», и тут обратила внимание на свой телефон, звонивший все это время. Вытащила его и включила. Это был отец. Он попросил включить скремблер.
– Ты, наверное, где-то на возвышении, и вызов прошел. Базовая станция сотовой связи на такие расстояния, в общем, не действует. Но у тебя мощный аппарат, – он замолчал на пару секунд.
– Я делаю набор постоянно. Теперь понятно, что ты не в Монте-Карло. Впрочем, это было ясно сразу. Мой спутник отслеживал перемещение твоего телефона в качестве пассивного излучателя, и я знаю, где ты сейчас. Занесло, однако, тебя в дебри. А теперь слушай внимательно. Где-то в твоем районе ты должна обнаружить нечто вроде большой разноцветной палатки.
– Да-да! Я уже обнаружила! Это индейский вигвам красно-белого цвета.
– Вигвам? Хм. Любопытный маскировочный дизайн. Это не вигвам. И что там красное – верх или низ?
– Красная вершина с расходящимися узорами, а сам он белоснежный, прямо горит.
– Отлично, отлично. Состояние энергозаряда великолепное. Этот аппарат, в упакованном, естественно, виде сброшен со спутника с высокоточной системой навигации. Разработка именно для таких экстремальных ситуаций. Хотя, конечно, все это дороговато, мягко говоря. Но тебе не кажется, что здоровье дороже? Где-то я слышал такое про здоровье. Как ни крути, а оно все равно дороже. Вроде скорости света. Не обгонишь. Ну, ладно. В трех словах опиши ситуацию. И какие проблемы.
– Была проблема, но только что выпрыгнула с двенадцатого этажа и убежала.
Мэрилин коротко рассказала про бой со снайперами и про негра.
– Так, быстро вернись в комнату, где был телефон, и уничтожь все, что хоть чем-то напоминает устройства связи. Потом снова поднимись наверх, я тебе позвоню.
Мэрилин быстро спустилась на седьмой этаж, внимательно прислушавшись к тишине дома. Негр затих. Квартира была, как и прежде, приоткрыта. Картина на стене висела, продолжая украшать собою интерьер. На ней была изображена отрубленная голова черного петуха на белом блюде, с выпученными глазами, уставившимися на смотрящего. Может, это икона? Негритянского вероисповедания. Взгляд был чем-то похож на взгляд хозяина картины. Или это автопортрет? В такой оригинальной стилистике.
Мэрилин быстро подошла к телефону и обрезала провод. Телефонный аппарат и компьютер разбила на мелкие части топориком, висевшим на кухне. В компьютере раздробила процессор, поломала жесткие диски и даже конденсаторы. Под столом нашла модем и блок скремблерного устройства: та же участь постигла и их. Обыскала всю комнату и все, хоть отдаленно похожее на электроприборы, рубила топором на мелкие кусочки. Та же участь постигла электробритву. Наконец, решив, что поработала на славу, Мария Николаевна вышла из квартиры № 21 и, опять внимательно прислушавшись, – негр молчал, – двинулась наверх, выставив винтовку впереди себя и держа палец на спуске. Она была спокойна и сосредоточена. Режим восприятия и адекватной аппликации был включен внутренним таймером синтеза, анализа и интуиции. И теперь, делая шаг вперед, она не только очень четко помнила предыдущий, но и абсолютно уверенно знала, каковы будут два последующих. Время было полностью управляемой сущностью. И все происходило вне его. В нем оставались только результаты. Состав крови несколько изменился. Такова психотехника настоящего агента всеуровневой ориентации – а Мэрилин таковым и была.
Поднявшись на крышу и обойдя ее по периметру, Мэрилин поняла, что негр в доме. Зазвонил телефон. Она включила трубку. Это был отец.
– Изолируй по возможности чернокожего и двигайся к зонду вместе с Буддой. На поверхности, на уровне метра, найдешь черное пятно диаметром пять сантиметров. Пробей его ножом или чем-нибудь острым. Откроется вход. Зайдешь внутрь. Как закрыть двери – прочтешь на них. Красная кнопка – старт. Остальное сообщу позже. Тебе все ясно?
– Мне все ясно, – ответила Мэрилин неожиданно низким голосом.
– Вперед. Удачи!
– Тебе тоже.
Мэрилин отключила телефон и спустилась на двенадцатый этаж. Тридцать шесть квартир. Точнее, тридцать пять. В одной сидит негр. В какой? Она поглядела в пролет. Был виден первый этаж. Стояла гробовая тишина.
– Боб! А, Боб! Выходи, поговорим. Я тебе отдам твою «Беретту». Не надо прятаться, у тебя ведь нервная язва. Ей противопоказано напряжение. И она сейчас начнет говорить с тобой об этом. На своем, не очень хорошем языке. А я с тобой по-хорошему, по-английски. Ну, как, не убедила? Все-таки я на твоем месте поверила бы мне, а не своей язве. Даю тебе десять секунд. Де-сять. После этого моя коллега по части разговоров, но на нехорошем языке, передаст тебе привет. Даже если язвы у тебя до этого не было вовсе. А вот теперь – будет. Ты этого хочешь? Раз! Счет пошел.
Мерилин молчала. Стояла тишина. Негр молчал тоже. Он явно перебежал в другую квартиру. На двенадцатом этаже его не было. Он хотел выбежать из подъезда, но наткнулся на мрачного Будду и ошалело кинулся назад. А вот куда? Десять секунд прошло. В глубине дома раздался сдавленный крик.
– Боб! А, Боб! Как животик? – она стала медленно спускаться, ориентируясь по памяти на крик. Где-то четвертый или третий этаж.
– Боб, я иду! Но не по-хорошему, ты это учти. По-хорошему можешь выйти только ты. А если приду я сама, то только по-плохому. Чувствуешь разницу? Чувствуешь, я вижу. Предложение такое: ты открываешь двери и спокойно, с поднятыми руками, выходишь. Затем сам себе хорошо завязываешь ноги. Ложишься – и я за спиной завязываю тебе руки. А друга оставляю тебе, – она громко передернула затвор «Беретты». – Слышишь, как он готов на компромиссные решения нашей проблемы? А у нас проблема. Ведь верно? Мне надо спокойно покинуть это гостеприимное место, а тебе – не дать мне этого сделать. Что дальше? – спросишь ты. А дальше я ухожу. Ты через полдня перетрешь веревки – ну, не из стали же они, – и черная бабушка черного Боба снова будет кормить его черничным вареньем. Но только хочу добавить тебе еще кое-что. Если ты думаешь, что я женщина, то ты глубоко ошибаешься. Как там у вас по-английски говорят – очень неверная информация. Я – агент. Боб, ты понял кто я? – Мэрилин осторожно опускалась по этажам, держа впереди себя «Беретту» и винтовку. Дойдя до четвертого этажа, она внимательно оглядела все три двери и проговорила печальным голосом:
– Боб, подумай о бабушке.
Затем повернулась спиной к лестнице и стала спускаться на третий этаж, двигаясь спиной назад и громко ступая ногами. «Беретту» она держала на уровне глаз. Не дошла она и до середины, как одна из дверей быстро открылась, и оттуда высунулся недоверчивый Боб. Но не один. В руках он держал громадное помповое ружье и резким движением потянул затвор на себя. Раньше передернуть, наверное, боялся: звук перезарядки мог выдать его местоположение в доме. Эх, Боб, Боб! Тебя обманули! Мэрилин все-таки на самом деле – женщина. Вот ее-то и опасаться надо больше всего, а не какого-то там агента. Три выстрела «Беретты» слились в один, и здоровый черный негр влетел обратно в комнату, выронив свое зловещее оружие. Все три пули попали в грудь, и шансов дожить до пенсии уже не было никаких. Агент умер быстро, и – царство ему небесное. Он не был злым человеком.
Сунув «Беретту» за пояс, Мэрилин стала спускаться вниз, вышла в парадное, дошла до дверей, вышла из подъезда. Дом обступила трава и лишь вдали, сквозь метелки гигантских трав, белели пирамиды остальных двенадцатиэтажек. Интересное, и даже весьма, местечко. Кто это здесь еще живет? И чем занимается? Правда, Боб говорил итальянцу, что он тут один. Но уж сильно он был жизнерадостен для полного уединения. Хотя, кто знает, кто знает… Боб Бобу рознь. Но в такой тишине стрельбу из «Беретты» могли услышать и в Италии. Хорошо, где Будда? Она огляделась по сторонам. Да вон он, траву жует. Пускай поправляется: худеть не стоит, когда в бегах.