На некотором расстоянии от кагана двигались всадники с красочными знаменами, стягами и хоругвями; за ними, сдерживая коней, скакали воины, вытягивая вертикальную щетину копий, сверкающую на солнце желтизною золота. Далее шла личная гвардия кагана, в чешуйчатых панцирях и кольчугах, с круглыми расписными щитами, мечами, секирами, палицами и луками, в остроконечных восточных шлемах без забрала.
Сварун вместе со стражниками лежал на земле, уткнувшись носом в землю, боясь пошевелиться. Но в голове стремительно метались мысли: «Сбежать! Только сейчас! Терять нечего! Все равно смерть!».
Он чуть приподнял голову. Стражники лежали рядом, распластавшись и закрыв глаза. И тогда он решился. Быстро поднялся и, прыгая между людьми, кинулся к открытой калитке каменной ограды. Тенькнула о камень стрела, выбив небольшой осколок. «Мимо!» – жаром полыхнула в груди у него радостная мысль. Вбежал в сад, метнулся к сараю. Со старческим сердцем далеко не убежишь, надо где‑то здесь спрятаться. Какой‑то огромный чан, лесенка возле него. В чану темнеет жидкость, пахнет кислым, прогорклым. Но раздумывать было некогда. Он прыгнул в чан, тотчас ощутив под ногами что‑то мягкое и скользкое. «Шкуры, – догадался он. – Хозяин дубит кожу быков». Он вытянул одну из них и накрылся. Замер, прислушиваясь. Во дворе затопали, забегали, громко переговаривались, перекликались. Кто‑то заглянул в сарай, проскрипел лесенкой, видно, заглянул в чан. Ушли. Не заметили!
Через некоторое время тело стало пощипывать, а скоро стало невмоготу от разъедающей жидкости. Сварун вылез из чана, снял одежду, выжал ее и снова оделся. Во дворе никого не было. Осторожно выглянул на улицу. Немногие прохожие шли по своим делам, стражников не видно. Сварун не спеша двинулся вдоль домов, изо всех сил удерживая себя, чтобы не сорваться и не побежать. Он шел к Самуилу.
Самуил оказался дома.
– Что с тобой? – удивленно спросил он. – Где ты искупался в такой холодный день?
– Ничего страшного, – ответил Сварун. – Напали грабители, отобрали драгоценности и бросили в пруд. Выручай с одеждой и помоги бежать из города.
– Почему так спешно?
– Они обещали найти меня и убить!
– Тогда обратись к начальнику стражи!
– Ни в коем случае! Они заодно!
Самуил похмыкал, но ничего не сказал. О продажности чиновников всех уровней было хорошо известно.
– Давай ключи от твоего амбара с товаром, я погружу на телегу и привезу, – предложил он.
– Туда нельзя! Там может ждать засада! Пропади он, этот товар. Живому бы выбраться! Да и осталось всего ничего. Может, потом себе заберешь. Но только потом, потом… А сейчас подумай, как помочь мне выбраться за крепостные стены! Да, еще вот что! – остановил он Самуила, собравшегося уходить. – Пошли незаметно своего человека вот по этому адресу, там хранится моя выручка от торговли, мне как раз хватит на обратную дорогу.
Сваруна вывезли из Итиля в одном из тюков с товаром. Потом он вылез из мешка, сел в крытую кибитку и запылил по длинной степной дороге, увозя с собой сведения о дне выступления хазарского войска против Новгорода и о полководце, который возглавит его.
VIII
Рюрик решил встретить неприятеля за пределами княжества, потому что война несла разорение народу, войско каждого государства брало продовольствия только на первое время, а потом питалось за счет грабежа населения. Он углубился в междуречье Волги и Оки, надеясь пройти еще большее расстояние перед решающей битвой, как разведчики известили, что хазары быстро движутся навстречу и вот‑вот появятся перед новгородцами. Это было столь неожиданно, что вначале Рюрик не поверил. По его сведениям, у него в распоряжении было не менее пяти дней! Потом вспомнил сообщение Сваруна, что во главе сил кагана поставлен очень способный полководец Кара‑Чурин, который совершает быстрые переходы, предпочитает нападать первым и в сражении действует смело и решительно.
Войско новгородцев растянулось по узким лесным дорогам на десятки верст, и внезапное появление хазар грозило неминуемым разгромом. Рюрик решил отступать. Поскакали вестовые, заворачивая воинов вспять. Надо было спешно собрать подразделения в кулак и приготовиться к сражению. В войске началось лихорадочное движение, кое‑где произошло скучивание. Рюрик с опаской посматривал на юг, опасаясь появления неприятеля. Наконец вроде все наладилось, но под вечер движение вдруг застопорилось, войско встало.
– Что там, черт возьми, еще случилось? – не выдержал Рюрик и послал к затору Олега. – Скачи, всыпь кое‑кому горяченьких от моего имени!
Олег вернулся не скоро. Доложил: – Речка неглубокая, воды не больше чем по грудь. Но на той стороне разлив песков.
– Ну и что?
– Рыхлые пески. Кони вязнут! Ни пройти, ни проехать!
– Обойти срочно! Неужели не догадались?
– Объезжают, но уж слишком далеко они тянутся по обе стороны! На многие версты!
– Кто нас завел в такое гиблое место? Подать мне проводника!
– Проводник ни при чем. Ты сам приказал срезать расстояние. Вот и полезли в неизведанные места.
Наконец, когда уже совсем стемнело, переправились на тот берег, расположились на ночевку. На обширном лугу зажглись сотни костров, запахло вареным мясом. Рюрик налил себе из походной сумки немного вина, предложил Олегу. Тот отрицательно покачал головой, задумчиво смотря за речку. Наконец промолвил:
– А что, если нам дать сражение в этом месте?
– Ты думаешь, что Кара‑Чурину понравится поле сражения?
– А почему бы и нет? Хазарской коннице здесь раздолье, раскидывай крылья во все стороны, сколько хочешь. Холмов нет, где бы сумели укрепиться норманны. Хазары побаиваются железного строя моих собратьев, но вокруг нет ни одной возвышенности, на которой можно было бы укрепиться. А это уравнивает возможности войск. Такой полководец, как Кара‑Чурин, это сразу уловит.
– А в нашу пользу пески…
– Конечно. Посмотришь, как тут поведет себя тяжелая хазарская конница!
Утром стали готовить войска к бою. Наперед были выдвинуты воины с длинными копьями и стрелки из луков. За ними сосредоточили конницу. Почти тотчас появились хазарские войска, стали растекаться по равнине. Рюрик и Олег видели, как вдоль рядов на белом скакуне, в красочной одежде скакал Кара‑Чурин, властной рукой указывая места своим подразделениям. В его подчинении были и легкая венгерская конница, и пешие воины северо‑кавказских народов ясов и касогов, и толпы лесного народа буртасов, и всадники в полосатых халатах из племени печенегов, кочевавших в заволжских степях. Но основу составляла тяжелая панцирная конница хазаров, где не только кавалеристы, но и их лошади были в железной защите. Ее Кара‑Чурин поставил в центре, чтобы мощным тараном пробить строй новгородцев, разрезать его надвое, а затем уничтожить по частям.
Вот раздались резкие звуки труб, удары множества барабанов, гортанный крик тысяч воинов, и хазарское войско бросилось вперед. Отяжеленные металлом всадники постепенно набирали бег, все быстрее и быстрее приближаясь к реке. Вот передние кони разбили воды неглубокой реки на тысячи сверкающих брызг и устремились на противоположный берег. Здесь они попали в глубокие пески, в которых вчера застряли новгородцы. Некоторые кони увязли по колено, другие по брюхо, начали рваться и метаться из стороны в сторону, становиться на дыбы, лягаться, яростно ржать, усиливая сумятицу. Задние налетели на передних. Ряды смешались, началась неразбериха. В них полетели тысячи стрел, набросились новгородские воины с длинными пиками, поражали беспомощных всадников, стаскивали их с седел баграми, убивали короткими мечами…
Рюрик в обход этой огромной, беспомощно копошившейся массе послал конницу. Обтекая ее с обеих сторон, новгородские всадники осыпали хазар стрелами и дротиками, поражали мечами и копьями. В то же время плотный строй норманнов быстро перешел реку и встал на пути печенежской конницы, пытавшейся помочь попавшим в беду тяжеловооруженным всадникам. Сомкнув ряды и выставив перед собой огромные щиты, норманны длинными пиками раз за разом отражали наскоки легких кавалеристов, которые оставляли на земле убитых и раненых, но не в состоянии были пробить глубокий строй железной когорты. Рюрик усилил давление на оба крыла хазар, с которых Кара‑Чурин снял большую часть войск на помощь своей погибающей панцирной коннице. Все же неимоверными усилиями некоторой ее части удалось вырваться из кольца, и она стала отступать к лесу, увлекая за собой остальные подразделения. Вскоре бегство хазар стало всеобщим. Чтобы спастись от полного разгрома, Кара‑Чурин бросал в атаку то венгров, то печенегов и сумел‑таки увести значительную часть своего войска; победителям достались много пленных и весь обоз.