Так Эрик Удачливый лишился друзей верных.
Он стоял в подземелье и слушал, как хирдманы стучат кулаками в стены в предсмертных судорогах. Когда всё стихло, даже шум воды, кто-то тронул Эрика за рукав. Конунг обернулся и увидел Грани. Он так любил сына, что даже не спросил, как безногий хилый мальчик сам добрался до подземелья. Вместо этого он спросил, взяв малыша на руки и прижав к груди:
— Что ты хотел, маленький Грани?
— Отец, выведи меня к южной стене замка, напротив моей комнаты, мне нужно тебе кое-что показать.
И отец не сказал ни слова. Он даже не напомнил ему, что вокруг южной стены замка море. Прикажи ему сын, и он бы без страха спустился прямо в ад.
Они выбрались из обезлюдевшего замка, прошли к южной стене, и здесь холодные брызги вернули Эрика в реальность.
— Куда идти? Здесь море, — спросил он.
Сын ничего не ответил, только загадочно улыбнулся. Эрик стал ждать.
Вскоре начался отлив. Сын велел отцу спуститься с ним на обнажившееся дно. Когда отец шёл, он задел что-то ногой, наклонился и заметил, что это увешанный тиной детский скелет. Сердце Эрика сжалось от страшного предчувствия.
Ночь не была холодной, но конунга трясло в ознобе. Он положил Грани на камень и, отойдя на несколько шагов, по-новому взглянул на сына. Сын продолжал загадочно улыбаться. Отблески луны бликовали в его нежных глазах, а ветер развевал тонкие волосы.
— Что ты ждёшь? — спросил мальчик.
— Твоих приказов, — как всегда, ответил отец, только теперь в голосе бывалого воина дрожи было больше, чем любви.
— Ну неужели непонятно? Ищи мои ноги, — сказал мальчик.
Не отрывая взгляда от ребёнка, почему-то боясь повернуться к нему спиной, Эрик наклонился и стал шарить руками. Мальчик сидел в шаге от детского скелета и своей улыбкой подавлял волю конунга.
— Ну как? — спросил с любопытством малыш.
— Н-н-ничего… т-т-т-только куриная лапа, — сказал отец, протягивая ему птичью ногу.
Он уже знал, что именно это сын и искал. Точнее, тот, кого он раньше считал сыном. Поэтому и не удивился, когда куриная лапа мгновенно приросла к мальчишескому бедру.
— Отлично! — сказал мальчик, любуясь возвращенной конечностью.
Он лежал на камне, задрав ногу вверх. Он шевелил пальцами на фоне лика луны, словно проверял, хорошо ли сработало колдовство. Потом он несколько раз согнул и разогнул ногу, подпрыгнул на ней и, усталый, сел обратно на камень.
— Спасибо, отец, — сказал мальчик, задорно смеясь. — Ну, что смотришь? Вторую ногу нужно найти до прилива.
Выросший в подземельях нибелунг не знал, что прилив уже вот-вот начнётся. Шум приближающейся воды придал сил воину северных морей.
— Ты не мой сын, — прошептал он.
— Отец! Сейчас не время для таких разговоров! Всё, что нужно, ты уже сказал и, главное, сделал. Доделай начатое! — привычным повелевающим тоном сказал мальчик.
Но на Эрика этот тон уже не действовал.
— Ты не мой сын! — крикнул он и побежал.
Мальчик прыжками преследовал его. Через минуту он уже прыгал по колено в воде. Он кричал истошным детским голосом, каким ещё недавно заставлял Эрика исполнить любой каприз:
— Отец? Отец! Вернись! Не бросай меня! Я погибну без тебя, отец! Я тебя люблю!
А Эрик, заткнув уши, бежал и кричал одну фразу:
— Ты не мой сын!
Даже когда волны уже поглотили мальчика на птичьей ноге, Эрик продолжал кричать эти страшные слова.
Вжавшись в стену, заткнув уши, он просидел с дрожащими коленками всю ночь и весь день. Он не слышал, как утром в ворота замка робко стучались его слуги, а вечером, громко — родичи загубленных им хирдманов. Последние пообещали взять замок приступом, если через три дня конунг не выдаст им родственников. Эрик ничего этого не узнал. Он хотел одного: забыть навсегда тот детский крик о помощи, после которого в ушах остался только шум прибоя.
К следующей ночи он пришёл в себя. Когда отлив освободил дно, Эрик спустился и попытался обнаружить тело лже-Грани, но вместо этого нашёл всё тот же скелет всё того же ребёнка, Грани настоящего, его единственного сына, и монетку на шнуре. Когда конунг разглядел, что на монетке изображён карлик не на двух, а на одной птичьей ноге, голова его тут же побелела, как когда-то у прекрасной супруги Астрид.
Он выбросил монетку и устремился в замок.