Она дошла до края, и Былятиха сильно стиснула руку мужа. Там был их родовой курган, и там когда-то лежали крохотные, наверняка давно истлевшие косточки ее новорожденной дочери. Та девочка погостила у нее недолго и быстро покинула мать; неужели и вторая, заменившая ее в сердце Былятихи, побудет не многим дольше?
И вдруг во тьме появился огонек. Робкая желтоватая искра замерцала на вершине кургана, и кто-то в молчаливой толпе охнул от неожиданности. Как разбуженная, толпа загудела. Искра разгорелась, и даже стала видна фигура девушки — она стояла на кургане, держа в руке горящую лучину.
Пораженная этим зрелищем толпа загомонила. А Былятиха вдруг разрыдалась, привалившись головой к груди мужа. Маленький желтый огонек ответил на их вопросы. Спящие под травами отцы приняли в род пришедшую со стороны девушку. Лучина в ее руке загорелась сама собой, разожженная душами ушедших поколений. Огонь — вечен и вездесущ, но никогда куча топлива не загорится сама собой. Огонь родится от другого огня. И душа человеческая родится от другой души, и пищей ей служит любовь — та сила, которая не дает вселенной развалиться на части.
Гостейка медленно шла по полю к народу, неся в руке горящую лучину, как тот первый огонь, спущенный с небес на землю и подаренный людям. В благоговейном почтении толпа немного отступила. У края поля остались лишь несколько человек. Те, кто поделился с берегиней огнем своей собственной души и тем ввел ее в круг человеческого рода.