Все утро Велегост, велев страже никого не пускать в шатер, просидел у большой мапы, отмечая значками расположение мятежников. Он понимал — старый Беркут что-то задумал. Глава Рады умен и не станет действовать наобум. Велегост много раз пытался представить себя на месте Беркута. Он начинает мятеж, рискуя всем — властью, нажитым добром, жизнью близких. Начинает, хотя и знает, что власть Кеев в зените и на помощь наместнику в любой момент могут прийти закованные в латы сполотские альбиры. Значит, нужна победа — быстрая, ошеломляющая, такая, чтобы Савмат надолго забыл о харпах…
Кей вновь взглянул на мапу. Вот она, Духла! Отсюда, с Лосиного Бугра, к ней ведут две дороги. Одна — горами, та, по которой они и добирались сюда, неудобная, опасная. Вторая же куда длиннее, зато путь ведет долиной — широкой, удобной для конницы. Три дня пути — и войско будет возле Духлы. Просто — очень просто. Слишком просто…
После полудня два отряда выступили в поход. Пышноусый Савас повел три десятка своих гурсаров по длинной дороге через долину, Хоржак же двинулся через горы, к перевалу. Велегост решил не спешить. Если обе дороги проходимы, Духлу можно будет взять в кольцо. Если же нет… Если же нет, следовало крепко подумать.
Тем временем в крепости становилось шумно. Пришли подкрепления — полторы сотни кметов, приведенные окрестными дедичами. Ворожко сиял — под его стягом с изображением барсука собралось уже не меньше шести сотен. С заката тоже подоспели добрые вести. Вторая крепость уже стояла, и окрестные громады договорились с тысячником Воротом о мире. Даже мады прислали посольство, заявив, что не будут вмешиваться в дела Кеев, если сполотские войска не нарушат границу.
За всеми заботами Кей совсем упустил из виду Чемера. Вспомнил он о нем после полудня, когда улеб неожиданно попросил разрешения отправить кметов в ближайшие села. Оказывается, сыну Кошика потребовалась кожа — тонкая, крепкая, причем в немалых количествах, а также полотно, которым славились здешние ткачи. Велегост, в который раз удивившись, все же разрешил. Не утерпев, он прошел за крепостной частокол, где Чемер расположился со своими мастерами, но так ничего и не понял. Плотники превратили бревна в тонкие доски. Доски имели пазы и, как догадался Велегост, могли складываться во что-то отдаленно напоминающее оконные рамы. Чемер поглядывал на странные приготовления с совершенно невозмутимым, даже скучающим видом, похоже ожидая прямого вопроса. Но Кей смирил любопытство, решив подождать. Улеб хочет его удивить? Что ж, пусть удивляет!
Разведка вернулась к вечеру. Первым прибыл Савас. Вид у лехита был весьма довольный. Подкрутив свой длинный ус, он сообщил, что ехал весь день, но врагов так и не увидел. Не иначе разбежались, заметив на дороге его славных гурсаров.
Велегост взглянул на мапу. Итак, дорога через долину свободна. Оставалось узнать, что видел Хоржак.
Сотник появился уже в полной темноте — злой, в окровавленной повязке вместо шлема. Из его людей вернулась только половина, но и это было удачей. Горная дорога оказалась перекрыта. Хоржак потерял десяток кметов, сам оказался ранен — и был вынужден повернуть назад.
Все стало ясно, но эта ясность не успокоила. По горам не пройти, зато путь долиной свободен — легкий, удобный. Велегоста словно приглашали, звали идти этой дорогой. Тревога не уходила. Кей долго смотрел на мапу, а затем не выдержал и приказал позвать Чемера. Больше посоветоваться было не с кем: Савас да Хоржак хороши, когда надо сходиться с врагами лицом к лицу.
Улеб внимательно выслушал, бросил беглый взгляд на мапу, кивнул:
— Знаю. Я говорил с Ворожко, даже кое-что нарисовал…
На стол легла новая мапа, точнее, просто кусок белой ткани, украшенный черными и синими разводами.
— Ты ведь был в Духле, Кей?
Велегост всмотрелся. Такой подробной мапы у него не было. Вот она, Духла — несколько домиков, притаившихся возле толстой черты.
— Обрыв? — вспомнил он.
Тонкие губы улеба искривились усмешкой:
— Отвесный — шею сломать можно. Это на полночи. На полдень — гора, со стороны Духлы на нее не подняться…
Кей вспомнил — Стана рассказывала ему. Гора называется Верла, там, на самой вершине, находится какое-то древнее капище.
— Итак, Духла между горой и обрывом. Теперь дороги…
Голос Чемера звучал снисходительно, даже поучающе, но Кей и не думал обижаться. Этот странный улеб — зазнайка и гордец, но дело свое знает.
— Одна идет вдоль горы на закат и дальше, к перевалу. Как я понял, ее хорошо охраняют. А вот вторая подходит с восхода…