Засверкали яркие, слегка непривычные молнии: очень тонкие, многократно изломанные, неожиданно ярко-зелёные. Ещё через две минуты снова загремело, звук уже был какой-то нарочито медленный и откровенно ленивый.
– Вернёмся к нашим упитанным вологодским баранам! – дождавшись, когда снова наступит относительная тишина, продолжил Егор. – Товарищи из Органов поставили передо мной следующую чёткую задачу: старательно охранять всех вас от гадких неприятностей, не допускать ситуаций, реально угрожающих вашей жизни и здоровью…. Мне кажется, что с поставленной задачей я, в целом, пока справлялся: трупы отсутствуют, заболевших и отощавших также не наблюдается…
– Извини, Егор Петрович! – нетерпеливо перебила его Вера Попова. – Ты должен был охранять нас всех, или только кого-то конкретно?
Егор посмотрел на девушку с уважением: она мгновенно, с листа, уловила самую суть.
– Мне дали понять, что это – один человек, но имени его не назвали. Обычная практика для таких случаев, чтобы агент не расслаблялся и бдил на полную катушку. Как бы там ни было, но я беру командование нашим разношерстным коллективом на себя, жёстко узурпирую, так сказать, всю полноту власти…. Все – без малейшего исключения – попытки неподчинения будут расцениваться как коварный бунт, и караться самым жестоким образом. Надеюсь, в моей профессиональной подготовке никто из присутствующих не сомневается? Все однозначно понимают – всю бесполезность контрреволюционных действий? – он достал из кармана верный браунинг, демонстративно перебросил его из ладони в ладонь и обратно. – Вот и молодцы! Тогда прошу задавать вопросы.
Первой, что было абсолютно предсказуемо, слово взяла гражданка Галина Быстрова:
– Что же тогда мы здесь сидим – как последние идиоты и идиотки? Уходить надо срочно отсюда, убегать, улепётывать со всех ног! Ты, Егорка, никогда не слышал про такую хреновую штуку – как радиация? Да мы, наверное, уже столько этих рентген нахватали, на всю оставшуюся жизнь хватит! А он, блин горелый, весь такой невозмутимый из себя, разговоры разговаривает, ну, я прямо не знаю…
– Стоп, уважаемая! – Егор достал из другого кармана вотолы счётчик Гейгера, нажал на нужную кнопку. – Вот, мои господа и дамы, любой желающий – по завершению нашего собрания – потом может подойти ко мне и убедится, что никакой повышенной радиации и в помине нет, только незначительный природный фон. Сам безмерно удивлён, но это – непреложный факт. Следовательно, у наших «грибов» – совсем другая природа…. Далее, уходить впопыхах, всё бросив, это абсолютно неправильно. Я так считаю. Вдруг, случится что-то непредвиденное, и не удастся сразу, с первой попытки, дойти до людей? Тогда ведь придётся возвращаться…. А возвращаться, как учит меня мой богатый опыт, лучше на хорошо и вдумчиво обустроенную базу, чем на не пойми что…. Мы за двое-трое суток приведём здесь всё в относительный порядок, доделаем текущие дела, приберёмся за собой, оборудуем несколько тайников с продовольствием, дома тщательно закроем. И только после этого попытаемся выбраться на Большую Землю…. Да и выходить придётся по северному маршруту. А там, как вы хорошо знаете, присутствуют очень серьёзные болота, к их переходу придётся готовиться дополнительно. Ясно излагаю? Да, на будущее: называйте, пожалуйста, меня теперь коротко и просто – «командир». Лады?
Со своей скамьи поднялся Пётр Нестеренко, подобострастно сдёрнул с головы войлочный колпак:
– А почему, командир, нам – вообще – надо уходить из Алёховщины? Лично я считаю, что желающие могут и остаться…
Лёгкий ропот непонимания был прерван визгливым фальцетом Галины:
– Да ты, Петька, совсем умом двинулся! Сегодня моему мужу вилами пырнул в бок, сейчас несёшь голимую ахинею…. Зачем нам здесь оставаться, а? Егор Петрович! Предлагаю этого бунтовщика Нестеренко посадить под строгий домашний арест! Чтобы, гадёныш, не мутил честный народ…
Егор, предотвращая намечающуюся перепалку, поднял руку вверх:
– Отставить склоку! А ты, Петро, поясни-ка, пожалуйста, всю глубину своей мысли.
Петька тут же зачастил, нервно комкая в руках головной убор:
– Нам с Натальей начальство строго велело – стоять до самого конца, и без полной победы в шоу – не возвращаться назад. А вдруг, это всё специально подстроено, а? Может, это устроители – во главе с чокнутым профессором Петровым – шутят свои идиотские шутки? А «грибы» и снежный пепел – обычные спецэффекты? Почему бы и нет? Я считаю, что это элементарная проверка на вшивость, не более того. Кто не выдержал и струсил, тот может уходить. А мы с Наткой остаёмся: миллион долларов на просёлочной дороге не валяется. Опять же инструкции, полученные от строгого начальства….