— Ага, — кивнул головой Василий. — И медведь инопланетный тут бегает.
— Да уж, — Степан с сожалением покачал головой. — Жаль. Не похоже это все на другую планету. Я-то уж знаю. По тайге много ходил. Тайга это. Но всё же заколдованная тайга мать ее так.
— Ага, заколдованная. И океан заколдованный, — заметил Василий.
— Какой океан? — не понял Степан.
— Ты, что? Не видел океан?
— Океан? — Степан тупо уставился на Василия. — Я лично у реки очухался. По берегу ходил вдоль и поперек, тебя кричал. Потом в лес углубился, а меня опять к реке возвращало что-то. Нет. Океана я не видел. Это точно. А ты, выходит, видел? И где он?
— Далеко, — Василий только рукой махнул. Ему было не до объяснений. Мысль о Вовке не давала ему покоя. Где он? Что с ним? Жив ли?
— Да найдешь ты сына, — словно, прочитав, мысли Василия, успокоил его Степан. — Нутром чую — найдешь. Здесь он где-то. Поверь старому таёжнику. У меня чутьё, что у волка. По тайге с мое походишь, не только волком завоешь, сам волком станешь. Шестое чувство появится.
— Уже, — произнес задумчиво Василий.
— Что уже? — переспросил Степан.
— Появилось уже. Я чувствую, что он жив.
— Ну и лады, — вдохновился Степан. — Пошли искать!
— Пошли, — охотно согласился Василий и добавил, — А то уже вечер скоро. Да и запастись на ужин надо.
— Это точно, — согласился Степан. — Зря Топтыгина отпустил. Как бы нам лапу не пришлось самим сосать теперь. А так, глядишь, наелись бы от души.
— От пуза, — поправил Василий.
— Да какая разница — от души или от пуза? Она, что для души, что для пуза полезная медвежатина-то.
— А не много на нас двоих-то медвежатины? Природу беречь надо. Куда пойдем? Что тебе твое чутье подсказывает?
— Туда, — не задумываясь, махнул рукой Степан. — По течению реки пойдем.
— Хорошо, давай веди, таёжник, — промолвил Василий, а сам на небо взглянул. Его мутная пелена темнела. Серые сумерки уже прокрадывались в глубину леса. Где-то в глубине чащи что-то зацокало часто, застучало.
— Глухарь токует, — пояснил Степан прислушиваясь. — Странно. Они обычно на рассвете песни поют. Слушай, а давай попробуем его из автомата снять. Мясо глухаря вкусное. Давай за мной. Только тихо.
— Давай, — согласился Василий.
Осторожно ступая по мшанику, он последовал за Степаном. Тот крадучись, стараясь не задевать ветви, медленно пробирался меж деревьев, предостерегающе поднимая руку в момент, когда глухарь прерывал свое пение. Наступала настороженная тишина на десяток-другой секунд, а затем снова из глубины чащи доносилось бойкое цоканье. Ближе, ещё ближе.
— Вон, он, — прошептал Степан, вытягивая руку вверх. Василий посмотрел в направлении руки, но ничего не увидел кроме густоты елового лапника.
— Не видишь? Давай ствол. Я его сам сниму, — прошептал Степан.
Василий начал стягивать автомат с плеча.
— Давай, — Степан протянул руку. Подавая оружие, Василий шагнул вперед. Только один шаг. Под ногой треснул сучок. Словно выстрел прозвучал. Послышалось хлопанье крыльев.
— Черт! — Степан сплюнул. — Осторожный, тварь! Ладно, пошли назад к реке.
Они повернули обратно. Вроде, как прежним путём назад пошли. Лес должен был вот-вот закончиться. Но нет. Лес не только не закончился, он шаг от шагу всё гуще становился, всё плотнее.
— Где река-то? — Степан остановился, озираясь по сторонам. Потом взглянул на Василия.
— Заколдованный лес, — хрипло произнёс он. — Нету реки и всё тут. Видишь, что делается?
— Вижу, — хмуро ответил Василий.
— Смотри, гриб! — радостно воскликнул Степан. — А вон ещё! Да их тут много! И рядом с тобой тоже! Маслята это. Собирай, давай! Чего сидишь-то?
Василий посмотрел по сторонам. Из-под сухой хвои на него выглядывали коричневые шляпки грибов. Он вытащил нож и аккуратно срезал один из них. Убедился, что не гнилой. Срез ножки был чистый, белый. Посмотрел на Степана. Тот, не разгибаясь, собирал подножный корм.
Давненько Василий грибы не собирал. Сколько лет-то прошло уже? Вовка еще в проекте был. Они бродили по лесу. Просто так. Гуляли и по ходу собирали редкие грибы. Ранняя осень позолотила верхушки березняка. Она рассмеялась.
— Ты чего? — спросил он.
— На тебя похож, — она протянула ему большой белый гриб.
— Почему?
— Красивый, крепкий, основательный, — пояснила она
— Крепкий, основательный, — усмехнулся Василий, вспомнив эти слова. — А почему бы и нет.
Он положил автомат на землю, снял с плеч куртку и последовал примеру Степана. Куртка быстро наполнялась крепкими, как на подбор маслятами.