— Ну да! — Вовка аж подскочил. — Ты это только что придумал?
— Ничего я не придумал, — угрюмо произнёс Степан, поднимаясь с камня. — Пойду я волю своего прадеда исполню. Похороню по-христиански. А потом дальше будем думать, что делать. Мне лично не хочется здесь свои кости оставить. Вам, наверное, тоже.
Степан присыпал землёй основание грубо сколоченного деревянного креста. Притоптал землю на холмике. Вовка поднял ствол ружья вверх и выпалил в сумеречное небо.
— Ты чего? — спросил Степан.
— Салют это. Держи, — Вовка протянул ружье Степану.
— Зачем? — не понял тот.
— Оно твое ведь. Ты наследник.
— И верно, — Степан улыбнулся, взял в руки оружие, подержал несколько секунд и протянул обратно. — Держи. Дарю. Держи, говорю. Оно хозяина признало. Держи.
Вовка возражать не стал. Молча взял ружьё и закинул его за плечо.
— Заночуем неподалеку на берегу, а назавтра поутру плот сколотим. Поплывем по реке. К гиблому месту поплывем. Нам терять нечего, — заявил он решительно. — Есть другие предложения?
Василий и Степан молча переглянулись. Других предложений не было.
Продолжение следует
Глава 5
Таинственная река
Плот, повинуясь движениям весел, похожих на деревянные лопаты, вышел на быстрину. Мертвое селение исчезало за поворотом. Носовым веслом управлял Василий. Степан рулил кормовым. Вовка сидел в центре плота. Перед отправкой запаслись рыбой, что в изобилии плавала на мелководье. Глухаря доели ещё вчера на ужин. Набрали грибов в лесу — все тех же маслят. Других грибов пока не проросло. С питанием проблем не возникало. Провизию сложили в узел из найденной в сундуке холстины. Забрали с собой карту, тетрадь, топор, ну и естественно золото, подлатав найденной суровой ниткой, лопнувший мешок.
Река несла плот мимо берегов, покрытых густым ельником, перемежающимся березняком да редкими полянами, с одиночным мертвым сухостоем. Держа одной рукой весло, Василий изучал карту, развернутую на бревнах, сравнивая нарисованное на бумаге с реальностью.
Прадед Степана изобразил все основательно в мельчайших подробностях, нанеся на бумагу все повороты реки, и даже прорисовал береговые скалы. Молодец Филимон Ознобищев. Доброе дело сделал, нужное. А, что ему ещё оставалось делать-то здесь? Да ещё одному.
Если верить Филимону, то через пару поворотов плот по большой реке поплывет. Василий продолжал изучать карту, а в его голове роилось множество вопросов. Интересно, что это за река? Филимон упоминал в своих записях о Подкаменке, но на карте не указал названия. Гиблое место только обозначил. Почему? Что там в этом гиблом месте? А может там прячется разгадка Тунгусского феномена? Одни загадки кругом. Ничего не ясно. Плывем, можно сказать в никуда. Зачем? И что здесь стряслось больше ста лет назад? Что происходит сейчас? Кто и зачем хотел похитить Вовку? Загадка на загадке и загадкой погоняет. Одно ясно — происходит нечто такое, что в голове не укладывается. Все знания предметов, которые Василий старательно изучал сначала в школе, затем пять лет в университете, а потом еще почти столько же в аспирантуре, когда писал диссертацию, не могли объяснить происходящее. И теперь он плывет неизвестно куда и, не зная зачем, отчетливо сознавая, что столкнулся с чем-то совершенно непонятным, неизведанным, с тем, что неизмеримо выше его собственных знаний и, при этом, не поддается никакому логическому объяснению. Можно, конечно, строить различные гипотезы, высказывать предположения, выдвигать теории, одну фантастичнее другой, но при этом не получить ответов ни на один вопрос, возникающий в голове.
Василий размышлял, машинально шевеля веслом. Миновали ещё один поворот. Речные волны мирно хлюпали о брёвна плота. Вокруг царило безмятежное спокойствие.
А, может, там впереди, на самом деле, все нормально? Вот минуем следующий поворот, и покажется за ним селение в несколько десятков домиков, каких много разбросано по бескрайней енисейской тайге. А в селении том живут обычные рыболовы охотники, да лесорубы. И всё станет на круги своя, и тогда, произошедшее с ними, со временем, останется в памяти лишь, как дурной сон.
Хотелось бы верить в это. Но не будет так.
Шестое чувство, обострившееся в нем за последние дни, подсказывало ему совсем другое. Василий в этом с виду мирном покое ощущал застывшее вокруг напряжение. Скрытая угроза таилась среди темных лесов и далеких серых холмов. Он чувствовал ее. Опасностью дышали береговые камни, редкие кусты, ленивая зыбь на реке. Опасность крылась повсюду. Она повисла в воздухе, зацепилась за ветки деревьев, сплошь пропитала собой сырой лесной мох.