- Сколько сейчас времени? - быстро спросила Софья Васильевна, когда Лиза рассказала о виденном.
Она посмотрела на столик, где лежала ее шляпа. Но Лиза остановила мать: начало последнего сеанса в десять, а сейчас уже было без пятнадцати.
- Пока доберемся... Опять пропустим. Лучше прямо
- Опять! - Софья Васильевна усмехнулась. - Я бы не пропустила... Ну, а что у меня завтра? - Опершись на колени, она тяжело встала с дивана, подошла к письменному столу, где под стеклом лежало школьное расписание. В седьмом классе с часа пятнадцати, в восьмом с двух десяти...
- Ну вот, значит, утром ты свободна. Прямо на первый сеанс.
Они рано легли, но не сразу заснули - сперва говорили, потом так лежали, прислушиваясь к спокойному дыханию Вити.
Наутро они вместе смотрели фильм "Снова жизнь".
Сперва показывали войну: грузовики с пехотинцами, перебежки солдат между кирпичными развалинами, многоствольные орудийные залпы. Лиза все это вчера видела и ждала того места, где она перестала смотреть на экран.
- Скоро? - спросила Софья Васильевна.
- Скоро, наверное.
Вслед за откатывающейся войной потянулись жители.
Они возвращались домой на лошадях, на баржах, по железной дороге, но всего больше пешком, толкая впереди себя самодельные тележки. Проехала тележка с узлом, на котором сидела кошка, и Лиза поняла: где-то тут она начала перешептываться с Варей - кошку эту она вчера не видела.
Вскоре появилась надпись: "За возвращением начался труд". Восстанавливались фабрики и заводы, мосты снова перешагивали через реки. После слов: "Возрождались плотины" - гигантской полудугой, напоминающей челюсть, показалась плотина, преграждающая реку. Чернели выбитые зубы бетонных бычков. Вот уцедевшие бычки вблизи, высокие, стройные. Минуя их, шел по плотине невысокий, узкоплечий человек в шинели. Он поравнялся с краном, снял шинель, остался в меховой безрукавке.
- Вот! - Лиза сжала локоть матери. - Ты видишь?
Ну конечно! Она его узнала, еще когда он шел по плотине невоенной, штатской походкой - руки неподвижны в ходьбе. Сквозь ограду в виде перекрещенных колосьев было видно, как он влезает во что-то, и вот кран выносит его в дощатой, грубо сколоченной люльке через ограду, через колосья и на тонком тросе медленно спускает куда-то...
С этого места Лиза смотрит как на знакомое: сейчас люлька дойдет до черноты, откроется какой-то подвал, покажутся люди, что-то отгребающие...
Когда на экране появилась надпись: "И поднимались из пепла дома" - и на косогоре опять выстроились в ряд новые избы, Лиза тихо сказала:
- Все. Больше не будет...
Но Софья Васильевна, возбужденная и молчаливая, досмотрела картину до конца: может быть, девочки вчера снова переговаривались и еще что-нибудь пропустили...
В автобусе они говорили о шинели, которую он снял перед люлькой. Все становилось на прежнее место: кинооператор повстречал отца когда-то на фронте, а дальше было известное, уже пережитое - март сорок четвертого года... Однако Лизе не все было ясно.
- Но то, что мы видели, - это же не фронт! - говорила она.
Автобус шел по солнечной стороне улицы, близко к домам, и жар нагретого камня проникал в открытые окна машины. Софья Васильевна медленно обмахивалась газетой. Ей не хотелось говорить: увиденное еще стояло перед глазами, и она как бы вглядывалась в него.
- Ну что ты! - Она ответила не сразу. - Почему не фронт? На фронте не только стреляли, но и строили.
- Но ты, мам, помнишь надпись: "На освобожденной земле начинался труд"? Кто же начинал восстанавливать? Не военные же! Ведь война тогда еще не кончилась, а только дальше ушла. Военные-то на фронте были нужны, а папа вдруг тут!
- Чем же тогда объяснишь, что на нем шинель с погонами?
Лиза не ответила, отвернулась к окну. Автобус стоял, и в открытую дверь его медленно втягивалась очередь. Последним подошел худощавый человек с рулоном ватмана под мышкой. Он прихрамывал.
- А знаешь, как Варин дядя! - вдруг сказала Лиза. - Из-за раны был демобилизован и стал работать. Пока пальто не сшил, ходил в шинели.
- Без погон.
- Ну да, без погон... - И Лиза, помолчав, вернулась к своей мысли: - Не мог папа восстанавливать какую-то плотину, если война не кончилась... Подожди, мама! - прервала она себя. - А не бывает, что военные части в мирное время, после войны, помогают каким-нибудь стройкам? Ведь если это бывает, то тогда и с шинелью и с погонами все правильно. Он сейчас на военной службе и где-то помогает. Может так быть?
- Ну, вообще-то может быть... Но ты одного не понимаешь: отец, где бы он ни был, приехал бы, давно бы написал.
Для Софьи Васильевны все было ясно: хроника эта старая, снята во время войны, потом пришло извещение.
Нет, надежд никаких... Но вот на экране плотина, люди - видимое, живое место на земле, где Михаил действительно работал, жил... Может, это и было последним его местом. Тут даже яснее, чем у Настасьи Тимофеевны с "Дуката". Та начинала со слов, с догадки, а здесь все явное, все верное...
Софью Васильевну охватило чувство: вот сейчас же, немедля, поехать туда, узнать о нем, услышать...
Она отвернулась к окну автобуса и стала смотреть на улицу. Нет, школа, занятия - не уедешь. Надо пока хоть разузнать.
Это было начало. Потом навели справки: плотина, которая фигурировала в фильме, оказалась Завьяловской. Это далось легко - плотина была знаменитая.
Но о том, когда снимали, узнали только общее, неопределенное: после освобождения Завьяловска, когда начали восстанавливать гидростанцию. Однако сюда могли войти кадры и из более позднего периода - ведь эта станция до сих пор восстанавливается.
Софья Васильевна вздыхала. Впрочем, и у Настасьи Тимофеевны тоже вначале была неопределенность.
Послали запрос на имя начальника строительства.
Долго не было ответа. На второй запрос какой-то канцелярский старатель любезно сообщил: "Ваше отношение получено и передано в ОДТК". Что это за буквы, что они значат? Вскоре из этого "ОДТК" пришел ответ:
"В названном отделе такой не значится и не значился..."
Лиза удивилась: "Разве ты спрашивала о каком-то отделе, а не о всей стройке?" Софья Васильевна ответила: "О всей. Напутали..." И опять как утешение на память пришли другие искатели: у путешественника на станцию Гусино тоже на дороге были путаники... Что же из того, что это большое, первостатейное строительство, - такие люди везде найдутся!