— Говоришь, не сами по себе... — задумчиво произнес Ахмет, откладывая ложку и отодвигая в сторону пустую пиалу. — Говорили тут... Не знаю, верить, нет... Про боксера одного...
— Валерка, что ль? — небрежно бросил Грязнов, не отрывая глаз от своей пиалы.
Ахмет кинул на него мгновенный, острый взгляд, не оставшийся, однако, не замеченным сыщиками, покачал головой и добавил:
— Ну вот, а говоришь — кто. Сам уже знаешь, начальник.
— Так мало чего я знаю, — по-прежнему не глядя на Ахмета, сказал Грязнов, — я уверенным быть хочу. А если и ты уверен, это уже придает вес самому факту. — Так он что, до сих пор в ЧОПе этом пашет? На «Павелецкой» который, да?
— Ну ты даешь, начальник! — расплылся в улыбке дилер. — Сам ведь все давно просек, а со мной только зря время теряешь.
— Нет, Ахмет, не зря... — Грязнов тоже положил ложку. — Все ты мне объяснил по делу. Значит, полагаешь, и мотоциклы там, у них? Или уже избавились?
— Думаю, нет. Я об этом не слышал. А моторы дорогие, по двенадцать штук «зелени» каждый... Вот твои мужики, — он кивнул на Агеева со Щербаком, — базар вели про «Золотое крыло», для отмазки, я понимаю. Так эта «хонда» на все пятнадцать потянет — для сравнения. А может, нужно кому? Я б достал.
— А у кого?— невинно спросил Грязнов, и Ахмет улыбнулся:
— Коммерческая тайна, начальник.
— Да это понятно. Но мне не конкретное лицо нужно, адресок бы.
— Говорили, из Питера, а кто конкретно... — Он пожал плечами.
— На Вампира намекаешь... Или на папашу его, что в Крестах загорает?
Ахмет вдруг шумно вздохнул и приподнялся.
— Знаешь, начальник, пойду-ка я лучше. Спасибо за угощение. Не будешь возражать?
— А как же второе? — опять «не понял» Грязнов. — Отличные отбивные будут! Ну чего ты, ей-богу? Посидели бы, как люди, еще. по рюмочке. Впрочем, если у тебя срочные домашние дела, задерживать не стану. И Рустаму скажу, чтоб случайно не сболтнул. Но он — четкий мужик, так что за себя можешь быть спокоен. И еще совет на дорожку: ты тоже с этим делом, — Вячеслав Иванович постучал себя указательным пальцем по губам, — будь осторожен. Не ровен час, понимаешь меня?
— Ты — начальник, — натянуто засмеялся Ахмет, — а я, стало быть...
— Вот и молоток, правильно понял, — улыбнулся Грязнов. — Ну отдыхай тогда.
И когда тот торопливо ушел, Вячеслав Иванович разлил коньяк по рюмкам, молча поднял свою, так же, одним жестом, пожелал сыщикам здоровья и выпил, крякнув, будто хватил стакан самогона, чисто по-русски. Стал отрешенно ковыряться в салате.
— Вы его давно знаете, Вячеслав Иванович? —- спросил Филипп. — Как-то он странно отреагировал, да, Коль?
— А ведь когда-то был очень даже неплохим агентом, — безотносительно, будто о постороннем, вздохнул генерал. — Что времена с людьми-то делают, а?
— Сам ушел или вы отпустили?
— Значения теперь уже не имеет, — небрежно отмахнулся Грязнов. — И вспоминать не хочется... Короче, нехороший прокол у нас случился, и его чуть было «на перо» не поставили. А у него жена молодая, только женился. уже с пузом. Что ж мы — не люди, не понимаем? Ладно, проехали... А ведь он, между прочим, — заметили? — все нам сказал.
—Точнее, подтвердил, —поправил Филипп. — Жаль, про балерину не спросили, может, тоже чего слышал...
Наверное, нет... Уверен, что нет... А мы об этом лучше у Боксера поинтересуемся. У меня к нему вообще имеется теперь много вопросов. Вот и повод наконец встретиться...
У Константина Дмитриевича Меркулова в одночасье оказалось в руках столько информации, а главное, конкретных адресов, что он, посовещавшись со своими основными «советчиками», предложил использовать уже имеющийся немецкий опыт, когда те накрыли сразу три десятка фирм, и начать подобную акцию в России. Имелось в виду задержание Максима Масленникова в Петербурге, обыски и задержания подозреваемых в убийствах и похищении в Москве, их допросы и затем немедленная передача материалов в Германию, Турецкому. Причем все оперативные мероприятия планировалось провести одновременно, чтобы тем самым сбить с толку самих преступников, вызвать у них полнейшую растерянность.
Но помимо этого еще оставался открытым вопрос с той женщиной, что, возможно, в какой-то степени руководила действиями несчастной бомжихи Нюрки, которая, не исключено, ее же стараниями и превратилась в шахидку-смертницу. Однако в данной ситуации можно было обрести ясность лишь после допросов самого Масленникова и выявления его криминальных связей в обеих столицах, особенно по медицинской части. А также и после того, как бравые питерские чекисты под руководством Ивана Мохова выйдут из странной спячки и отыщут тех братков из «псковской» бригады, которые увезли Нюрку и клички которых уже назвал им на допросе хозяин кафе «Бодрость» господин Нефедов Сергей Степанович. Только вот что-то они все ни мычат ни телятся. А может, просто не хотят, чтобы с ходу развалилась их собственная, удобная во всех отношениях, «чеченская версия»? Ведь под это дело многое можно было списать. Да, поди, уж и постарались, и не одну тихую «зачистку» провели, и хвосты свои подобрали, а тут вдруг — раз, и на тебе! Большим конфузом, однако, запахнет. Особенно в глазах своего же бывшего коллеги. Вот и тянут, сопротивляются очевидным фактам.
Впрочем, если так рассуждать, можно далеко зайти. Ну, например, предположить, что тех братков давно уже и взяли, и хорошо допросили, а теперь просто не знают, что с ними дальше делать. Оставлять в свидетелях или тихо убирать? И пока сами для себя этот кардинальный вопрос не решат, будут игнорировать и прямое указание заместителя генерального прокурора — все допросы задержанных по данному делу производить в его присутствии либо при непосредственном участии Гоголева.
На этой последней версии настаивал Гоголев, хотя сам же недавно обещал Меркулову не катить бочку на чекистов. Но у него именно с Моховым всегда были несколько натянутые отношения, при том что Виктор Петрович вообще старался с фээсбэшниками не конфликтовать. Да оно как-то уж сам собой получалось, традиционно, что ли.
Константин Дмитриевич морщился, но в глубине души почему-то верил интуиции своего заместителя в следственной группе. Однако не жаловаться же президенту на то, что чекисты его не слушаются: раз не слушаются, значит, сам и виноват.
Но к этой проблеме ничто не мешает вернуться позже. Главное— не прозевать теперь Масленникова и опять же даже на пушечный выстрел не допустить к нему чекистов. Получается, все оперативные действия придется проводить в глубокой тайне. Видимо, поэтому и не ринулся сломя голову Виктор Петрович по всем адресам, где мог находиться Вампир, а послал по ним своих собственных, верных сотрудников — установить тщательное и жесткое наблюдение и немедленно сигнализировать при обнаружении объекта, чтобы затем действовать быстро и решительно. Бывали уже случаи, и не такие редкие, к сожалению, когда соперничающие «конторы» предпочитали самым решительным образом «избавляться» от подобных объектов, лишь бы не подпускать к ним «соседей». Почему же сейчас может быть у них сделано исключение? Тем более что именно на Максиме Масленникове, судя по всему, «завязано» очень многое, да к тому же чрезвычайно опасное для некоторых лиц высшего государственного эшелона. И, значит, опять же кое-кому вполне могла прийти в голову весьма трезвая мысль, что рисковать своим положением не стоит. Проще избавиться от головной боли. Резонно, ничего не скажешь.