Понятно — первое оружие официальное охранников в офисе, а второе — гораздо серьезнее тех, кто охраняет пентхаус.
Может, попробовать войти в офис как обычный посетитель? И пусть пишут на видео, все равно потом ничего не разглядят…
Так…
Его сначала проверят, пропустят через рамку — эта процедура обязательна для всех, да и установлена она так, что мимо не пройдешь.
После того как охранники убедятся, что огнестрельного и холодного оружия у него не имеется, возможно пропустят в офис. Там еще раз обыщут, и начнут выпытывать цель визита. Тут все и сорвется. Дальше все равно не пропустят, а в пентхаус можно попасть только через лифт, который контролируется видеокамерой.
Если рожа не понравится, и имя не внесено в список, то вежливо отправят обратно, а пробиваться силой смысла нет — кнопка подъема находится в комнате охраны. Как только начнется сражение, сразу заблокируют, а потом все обесточат.
А если даже все и сложится, то в пентхаусе встретит другая охрана, лучше вооруженная и подготовленная.
Проще говоря, официальный визит отпадает …
Так что еще у них здесь имеется…
На экстренный случай предусмотрена лестница, многослойная железная дверь закрыта на мощный засов.
Нахрапом не проскочить. Конечно, это система охраны предусмотрена не для него, но пройти и ему будет непросто.
Поэтому если убирать «Слона», то не стоит идти прямым и очевидным путем, требуется искать другие варианты.
Было бы легче, если бы Пахан не предупредил объект, а теперь он, как говорят, в старых фильмах про мафию, залег на матрацы — из дома не выходит, все переговоры проводит в офисе под охраной, девочек привозят ему в пентхаус, еду присылают из ближайшего ресторана, и ту, кстати, пробует секретарь, чтобы не подмешали отраву.
Так что ликвидировать невозможно, если из дома не выйдет, а он из своей норы не вылезет, потому что предупрежден.
Следовательно…
Учитель усмехнулся и набрал номер.
— Пахан, попасть внутрь пентхауса нереально, поэтому думаю, никому из твоих людей в ближайшее время Слона завалить не удастся.
— А ты сам? — проговорил грубый хриплый голос. — Сможешь?
— Сложная работа, снайпер бесполезен, в окнах пуленепробиваемое стекло, вокруг видеокамеры.
— Ты мне мозги не парь. Сколько?
— Обычную цену увеличь раз в пять, и я подумаю…
— А ты не прибурел?
— Пошли своих пацанов, пусть понюхают, чем здесь пахнет, — улыбнулся Учитель. — Может, на меньшую цену согласятся?
— Уже посылал, нюхали и смотрели, и сказали, что без вертолета типа Черной Акулы не обойдешься, — голос Пахана изменился, стал печальным что ли? — Меня серьезные люди просили. Если сделаешь за пару дней, получишь хорошие деньги, пять цен, конечно, не обещаю, но три — гарантирую.
Учитель на мгновение задумался и понял, что ему самому хочется это сделать.
— Заказ принят. Думаю, о результате станет известно уже сегодня вечером. Слон отправится в далекое путешествие, а там, куда он прибудет, ему придется держать ответ за все, что сотворил на этой земле.
— Не понял? Ты это о чем, обкурился что ли с утра?
— Нет, сегодня еще не курил, вчера тоже не успел, — ухмыльнулся Учитель. — Деньги готовьте, пожалуйста, они мне завтра понадобятся…
Глава вторая
Плавный поворот меча
Как весел и уверен в себе палач
Печально смотрит мир
на дела его скверные.
Сны Сергей видел мерзкие. Начинались, правда, они хорошо…
Солнце. Зелень тополей. Старый двор. Ребята. Облезлые качели. Бесконечное лето впереди. Ничто не предвещает беды, и вдруг неизвестно откуда налетает ледяной пронзительный ветер.
Ласковое теплое солнышко исчезает за тучами. С неба начинает сочиться противный холодный дождь, вперемежку с мокрым снегом, и все становится призрачным, нереальным. Посередине опустевшего двора остается только он — Сергей Перфилов и кто-то еще из ребят не разглядеть за плотной пеленой дождя. Зябко, страшно…
Он хочет убежать, но с темных небес срывается огромная блестящая молния и бьет в него, и его маленькое худенькое тело рассыпается от жестокого удара как глиняная игрушка. Ноги отдельно, руки тоже, голова катится в сторону и плачет. И все начинает болеть, остро, нестерпимо. Снова налетает ветер, бьет ледяными иглами по мертвому лицу, и все становится окончательно безнадежным. Больше ничего никогда не будет, кроме снега, дождя и боли…
Перфилов закричал долго, надрывно, безнадежно и очнулся.
Во рту было сухо, словно он провел тысячу лет в раскаленной пустыне. Тело болело. Всё полностью. В нем не осталось ни одной клетки, которая не молила бы о смерти.