Футболист в зеленых шортах в этот момент разговаривал с маленькой девочкой, чья мамаша тут же всполошилась и увела свое чадо прочь.
– Ты не думай, – сказал Тони. – Этот решительный лакомый кусочек в розовом бикини – полицейская. Как думаешь, о чем зеленые шорты перемолвятся с ней за эти два мгновения?
– Понятия не имею.
Мы отследили весь разговор зеленых шорт с розовым бикини.
– Хорошая работа, -.сказал он. – Очень естественно.
Девушка в розовом бикини перестала выискивать ракушки и стала высматривать еще и маленьких девочек, а я снял рубашку и стал понемногу поджариваться на солнце.
На берегу ничего особенно драматического не происходило. Горячий полдень перетек в файф-о-клок. Футболисты пошли к волноломам, а розовое бикини отправилось поплавать. Мы с Тони встали, потянулись, встряхнули и сложили полотенца, и как добрые отдыхающие отправились к моей машине и поехали в Итченор.
Иглер, неприметный в своей рубашке без ворота, в мешковатых серых фланелевых брюках и неряшливых теннисных туфлях, попивал чай в "Серебряном парусе" и что-то писал на почтовой открытки.
– Можно присесть рядом с вами? – вежливо осведомился я.
– Садись, парень, садись.
Это было обыкновенное кафе – на столах бутылочки с соусами, по стенам фрески с изображением плывущих кораблей, пол выложен коричневой плиткой, пластиковые складные стулья голубого цвета. У кассы объявление: "Лучшие чипсы на побережье". Теплый запах масла в воздухе словно бы подтверждал их популярность.
– Мой человек нашел вашу девочку, – сказал Иглер, приклеивая марку на открытку. – Шарон Уэллор, семь лет, живет в гостинице с субботы. Она не может описать человека, который передал ей записку. Она говорит, что он дал ей за это несколько фруктовых пастилок, и боится, что мама узнает. Мама запрещает ей брать конфетки у незнакомых людей.
– А она знает, старый он был или молодой?
– Для семилеток любой старше двадцати уже старик, – ответил Иглер.
– Она, однако, сказала моему сотруднику, где она живет, так что мы, может быть, еще ее порасспрашиваем. – Он посмотрел на нас. – У вас еще какие-нибудь идеи появились, да?
– Да, – сказал Тони. – Похитители часто увозят свои жертвы недалеко от места похищения. Так риску меньше.
– В курортных местечках, куда выезжают по выходным, – скромно сказал я, – половина домов сдается.
Иглер повертел в пальцах чайную ложечку.
– Таких домов тысячи, – холодно заметил он.
– Но один из них мог быть снят где-то на прошлой неделе.
Мы ждали. Через некоторое время он кивнул.
– Придется походить. Спросим в агентствах путешествий, у агентов по недвижимости, справимся в местной газете. – Он помолчал, затем добавил без энтузиазма:
– Мальчика могли увезти на лодке.
Мы с Тони быстренько намотали это на ус.
– Там была моторка, – сказал Иглер. – Одна из этих тарахтелок, которые сдают напрокат с почасовой оплатой. Моим констеблям рассказали, что, когда загорелась та лодка, поблизости на мелководье болталась другая, и в ней никого не было. Но какой-то человек в плавках стоял по колено в воде рядом с ней и держал ее за нос. Затем, как рассказали наши информаторы, тот ялик вспыхнул, очень быстро, со свистом, и все, естественно, побежали к нему. Наши информаторы говорят, что после этого моторка уплыла, что они сочли совершенно нормальным, поскольку ей, вероятно, было пора. – Он помолчал и спокойно посмотрел на нас, хотя на его лице явно читалась довольная улыбка.
– Кто ваши информаторы? – спросил я.
Улыбка переросла чуть ли не в открытую.
– Десятилетний строитель каналов и его бабушка.
– Очень надежные свидетели, ничего не скажешь, – сказал я.
– Синяя морская шлюпка с белой цифрой семнадцать на носу и корме.
– А тот человек?
– Человек как человек. Им была интереснее лодка. – Он снова замолчал. – Тут в Итченоре есть док, где можно взять напрокат лодку. Беда в том, что лодок только десять. Так что лодки с номером семнадцать тут никогда не было.
– Кто знает? – спросил Тони.
– Надо искать дом с ангаром для лодки, – пробормотал я.
– А если кто-нибудь наткнется на ребенка, это ему не повредит? мягко спросил Иглер.
– Если они заметят кого-нибудь, они вмиг испарятся, – сказал я, и для мальчика это будет опасно.
При нашем предостережении глаза Иглера слегка сузились.
– Мы пройдемся по агентствам, – сказал он. – Если что-нибудь похожее раскопаем в бумагах, то мы не станем его окружать прежде, чем скажем вам.
Мы оба покачали головами.
– Лучше по возможности избегать налетов и осад, – сказал я.
– Если вы найдете что-нибудь похожее в бумагах, – сказал Иглеру Тони, – то дайте мне с этим разобраться. У меня есть опыт в таких делах. И я скажу вам, там ли ребенок. Если да, то я достану его оттуда.
Глава 12
В брикуотерском отеле для меня было срочное послание от Алисии с просьбой позвонить, что я и сделал.
– Миранда с ума сходит... она просто разбита. – Судя по ее голосу, Алисия сама была на пределе. – Это ужасно... она трижды звонила мне, все время отчаянно плачет, умоляет меня, чтобы я заставила тебя сделать хоть что-нибудь...
– Алисия, милая, – сказал я, – сделай три глубоких вздоха и сядь, если ты стоишь.
– О... – Она запнулась от удивления, но я ощутил в ее смущенном кашле смех. После некоторого молчания она сказала:
– Все в порядке. Я сижу. Миранда страшно перепугана. Так лучше?
– Да, – с улыбкой ответил я. – Что стряслось?
– Суперинтендант Райтсворт и Джон Неррити составили какой-то план и не захотели слушать Миранду. Она отчаялась остановить их. Она хочет, чтобы ты их отговорил. – Голос ее по-прежнему срывался на высокие тона и был полон тревоги, и говорила она быстро.
– И какой у них план?
– Джон собирается сделать вид, что выполнит требования похитителей.
Сделает вид, что собрал деньги. Затем, когда он будет их передавать, суперинтендант Райтсворт схватит похитителей и вытрясет из них, где находится Доминик. – Было слышно, как она сглотнула. – Именно так все и пошло вкривь и вкось в Болонье... со мной... да?
– Да, – ответил я, – засада в ТР, на мой взгляд, дело рискованное.
– Что такое ТР?
– Извини. Точка рандеву. Место, где передают выкуп.
– Миранда сказала, что Джон не хочет платить выкуп, а суперинтендант Райтсворт говорит, чтобы он не волновался и что платить ему не придется.
– М-м... Да, понимаю, почему Миранда волнуется. Она звонила тебе из своего дома?
– Что? О Господи, он же прослушивается, да? И полиция слышит каждое слово?
– Да уж, – сухо сказал я.
– Она была в спальне. Наверное, не подумала. И Господи... она сказала, что Джон уже жалеет, что позвонил в "Либерти Маркет", потому что вы посоветовали ему заплатить. А суперинтендант Райтсворт заверил его, что полиция может сама обо всем позаботиться и что нечего всяким там посторонним совать нос не в свое дело.
Фраза была очень райтсвортовской.
– Миранда сказала, что Джон собирается отказаться от услуг "Либерти Маркет". Говорит, что это... трата денег... Миранда просто с ума сходит.
– М-м... Если она снова тебе позвонит, постарайся напомнить ей, что телефон прослушивается. Если она хоть что-то соображает, пусть перезвонит тебе из другого места. И заверь ее, что мы сделаем все возможное, чтобы переубедить ее мужа.
– Но как? – в отчаянии сказала Алисия.
– Скажем так, попросим нашего председателя запугать его до обморока.
И напомни – я этого не говорил. Это только для твоих ушей.
– А подействует? – засомневалась Алисия.
– Над Райтсвортом тоже начальство есть.
– Да, наверное, – она говорила уже повеселее. – Сказать Миранде, чтобы она перезвонила прямо тебе в офис?
– Нет, – ответил я. -Я буду в разъездах. Когда она снова позвонит тебе, оставь мне записку, чтобы я перезвонил, и я позвоню.