— Не поддавайся. Похоже, на тебя действует магия этих мест!
— И что это значит? — резко спросил Орин. Конан холодно улыбнулся.
— Только одно — я когда-то говорил это Ил-лесу, и считаю, что в этом есть смысл. Один мудрец как-то сказал мне, что сила мага в том, что он создает иллюзию страха, и если он сумеет заставить своих врагов открыть свои души, полдела сделано.
— Ты считаешь, это и случилось вчера с Эмросом?
— Вполне возможно. Но не только — это случилось со всем нашим войском, Орин. Посмотри на них — угнетенные, уставшие, раздражительные. В этом виноваты и здешние места, и непрерывное ожидание, что что-то может произойти. В любой момент может налететь буря, выйти воинство демонов, или сам Усхор появится вдруг перед нами. И эти мысли в голове — они как черви в трупе; они разлагают ум и копошатся в душах, словом, не приводят ни к чему хорошему. В этом и состоит преимущество Усхора.
— Да. — Теперь, когда Орин осознал справедливость слов Конана, он почувствовал, как его собственное раздражение постепенно уходит. — Да, Конан, ты прав. Мой ум настолько забит мыслями о зле, что я сам становлюсь слабее и беззащитнее.
— Мы должны стараться не думать о поражении, о чем-то плохом, — проговорил Конан. — Мы сильны, у нас есть мечи, доспехи и воля к победе!
Услышав это, Орин почувствовал настоящую радость. Он встал и похлопал Конана по плечу.
— Наверное, мне стоит обойти лагерь и поговорить с людьми, взбодрить их и поднять настроение.
— Да, пожалуй.
Орин ушел, с трудом пробираясь через заросли мха к соседнему костру.
Конан принялся за мясо, запивая его хорошим вином. Он знал, что будет спокойно спать этой ночью, даже несмотря на этот странный лес вокруг. В памяти всплыла вчерашняя ночь, он вспомнил о жрецах Энкату, и о Кольце, которое по-прежнему хранилось у него на поясе.
Он встал и осторожно огляделся, подтянулся и отошел в тень. После жаркого огня приятно было ощутить дыхание свежего, прохладного воздуха, правда вокруг тут же загудели тучи москитов и комаров. Здесь, вдали от света костров, Конан мог спокойно вытащить Кольцо и разглядеть его в полутьме. Кольцо сверкало и загадочно переливалось — будто по собственной воле.
Вдруг сзади послышались чьи-то шаги; думая, что это Орин, Конан быстро сунул кольцо на место и с улыбкой повернулся, чтобы спросить, удалось ли тому поднять боевой дух войска…
Звуки шагов стихли. Перед киммерийцем стоил Дестан Болард — чернолицый, в черных доспехах, и пламя костра отбрасывало на его маску жуткие, зловещие блики.
В голове у Конана бешено пронеслась мысль — видел ли Болард Кольцо? Может быть, он заметил его блеск, волнами отражающийся на темных стволах? Целую вечность вглядывался он в маску, в чернеющие щели для глаз, за которыми совсем не ощущалось присутствия живого, разумного существа. Киммериец стиснул зубы.
Если Болард сделает хоть одно движение в его сторону, если хотя бы раз упомянет о Кольце, усмехнется или примется угрожать, — он тут же обнажит меч, и коринфиец навеки останется в этом лесу вместе со своими загадками!
Болард же сам долго смотрел на Конана — словно пытаясь прочесть его мысли и тщательно обдумывая, что делать и говорить. Затем он прервал это безмолвное столкновение, кивнув в сторону леса:
— Те огни на юге стали ярче. Конан не повернул головы.
— Что тебе нужно, Болард? Коринфиец не пошевелился.
— Орин говорит с солдатами, — произнес он тихо, — убеждает их в благополучном исходе битвы.
— И что же? — Конан напряженно придерживал рукой меч, и знал — Болард чувствует, что он готов к нападению.
— Глупо думать, что с Усхором могут справиться даже тысяча человек, — пожал плечами Дестан. — Против нас, вооруженных лишь стальными мечами, могут выступить безумие и тяга к самоубийству.
Конан смотрел на Боларда; синие глаза его сверкали.
— Нам нужно Кольцо, северянин — иначе нас ждет гибель!
— Я уже устал от твоих вопросов и намеков, Дестан.
— А я устал играть в кошки-мышки. Мне нужно Кольцо.
— Усхору оно тоже нужно.
— Ты знаешь, где оно. Вендиец сказал тебе об этом перед смертью.
— Он ничего не сказал.
— Ты лжешь. — Голос Боларда все больше становился похожим на рычание загнанного в угол зверя.
Но Конан был неумолим.
— Еще один шаг — и ты никогда не увидишь крепость Усхора, обещаю.
Из-под маски доносилось хриплое дыхание.
— Это ты отправляешь всех этих людей на смерть! — прошептал Болард. — Они верят тебе, а ты их палач. Эти люди умрут в страшных мучениях, и проклятие будет лежать на них, а все из-за тебя, демон-северянин!
— Ну, хватит, Болард! — взорвался Конан. — Довольно!
Но его противник был неумолим:
— …да, из-за тебя, если не скажешь, где спрятано Кольцо…
— Ни слова больше, Болард, или я отрежу тебе язык!
Коринфиец глухо засмеялся.
— Ты не сделаешь этого, — произнес он хриплым шепотом. — Я тебе нужен. Я нужен Орину. Твой меч не причинит мне вреда, киммериец — ведь на мне чары Усхора. Ты знаешь, где Кольцо, и скажешь об этом, прежде чем мы достигнем крепости!
Сузив глаза, Конан покачал головой.
Болард, убедившись, что сейчас он ничего не добьется, собрался было уйти. Он развернулся, затем остановился и бросил последний взгляд на Конана, после чего произнес:
— Я расскажу тебе о своих подозрениях, северянин. И по твоим глазам пойму, правда ли то, что я скажу. Я убежден, что жрец сказал тебе, где Кольцо, и что ты нашел его еще до отъезда из Сафада.
Конан смотрел на него, не шевелясь.
— И Кольцо сейчас у кого-то в лагере. У Усхора его нет, это точно. Сундар явился в Сафад; он знал, где оно было спрятано и к тому времени, как вы встретились, Кольцо было у него. И он мог спрятать его перед смертью, или же…
— А может, что Кольцо у одного из жрецов Энкату?
— Нет, — с уверенностью ответил тот. — Они подбираются к нам, точно также, как мы к Усхору. Они ничего смогут сделать с колдуном без Кольца — точно так же, как и мы. Нет. Сундар сказал тебе, где Кольцо или ты каким-то образом нашел его сам. Неважно. Орин не настолько глуп, чтобы идти против демонов с голыми руками! Он видел, на что способен Усхор, и повел бы своих солдат на бой, только если бы знал, что сможет защитить их. Значит, Кольцо здесь.
Конан стиснул рукоять меча так, что заныли пальцы. Больше всего сейчас ему хотелось бы прикончить коринфийца, он мечтал об этом… и все же что-то удерживало его. Были ли то чары, наложенные на Дестана чернокнижником, или собственные инстинкты подсказывали северянину не торопиться, он не знал. Но он не мог убить Боларда…
— Ты безумец, парень. Даже если ты прав, какая нам польза от этого Кольца, если мы не знаем, как управлять его силой? Мы не маги.
— Я тоже.
— Тогда зачем тебе Кольцо?
— Ты знаешь ответ, — надменно произнес Болард. — Заклинание, которое защищает само Кольцо от колдовских чар, защитит и того, кто его носит. Только служители Энкату знают, каким образом оно способно сделать это. Как только я получу Кольцо, я смогу войти в крепость, не боясь, что Усхор обнаружит меня с помощью магии или наложит свои колдовские чары. А затем я справлюсь с ним без всякого волшебства.
— Может быть, и так — но почему ты говоришь только о себе, Болард? Здесь ведь есть и другие, пострадавшие от его колдовства и жаждущие мести.
— Нет! — выкрикнул, точно пролаял Болард. Затем более спокойно произнес: — Даже Орин, который потерял целый город, пострадал меньше меня — ведь я утратил не только человеческий облик, но, возможно, и душу. Только я достоин убить Усхора, а для этого мне нужна сила Кольца.
— Твое место в преисподней, Болард, — жестко проговорил Конан. — Ты здесь вовсе не для того, чтобы помочь Орину и всем нам; ты просто используешь нас всеми доступными способами, чтобы отомстить Усхору. А теперь убирайся — или я отправлю тебя во Тьму быстрее, чем это сделал бы Усхор!