Только после этого к ней подошел Черный Пират.
Он получил правильное имя. Темной была не только кожа, но и вся одежда. Черные сапоги, черные штаны, черная туника и черный плащ. Черный шарф скрывал лицо так, что видны были только глаза. Глаза, полные мрака.
– Назови свое имя и звание, – велел он.
Его голос оказался неожиданно музыкальным.
– Вара Диир, хранительница палубы «Утраты Девушки».
– Ну, Вара Диир, – сказал он, – я боюсь, корабля больше нет, и твое звание лишено для меня смысла.
– Ты прячешь лицо, – сказала она, обнаружив, что неминуемая смерть сделала ее более смелой, чем она от себя ожидала. – Ты поступаешь так потому, что стыдишься собственных поступков? Стыдишься, что предал Сто островов? Ты убиваешь хороших людей и верные команды кораблей?
Он смотрел на нее, и казалось, что его карие глаза ее оценивали.
– Я прикрываю лицо по собственным причинам, не имеющим отношения к стыду, – ответил он, и это ее удивило, так как она не рассчитывала получить ответ. – Ну а что касается предательства, от Ста островов я никогда не видел ничего другого, так стоит ли удивляться, если я плачу им тем же?
– Ты был офицером, – сказала она, а когда он ответил, в его голосе появился яд.
– Я был приговорен, Вара Диир, и больше ничего. Меня отправили умирать, чтобы я в смерти обрел цель. – Он шагнул ближе. От него как-то неправильно пахло, чем-то избыточно сладким, словно он вымазался отвратительной мазью. – Теперь, когда я ответил на твой вопрос, ответишь ли ты на мой? – Он не стал дожидаться ее слов и прошипел: – Где она?
– Кто?
– Супруга корабля, Миас Джилбрин, Удачливая Миас, ведьма пролива Килхъюмхъюм. Я знаю, что она у Тиртендарн Джилбрин, – где?
– Я… – Возможно, он безумен, если думает, что какая-то жалкая хранительница палубы с бедного двухреберного корабля с окраины Ста островов может знать подобные вещи. – Я не знаю.
Он шагнул назад, и она приготовилась. Но он еще не закончил.
– Станешь ли ты мне служить, Вара Диир? У меня хватает офицеров, – продолжал он. – Но дитя палубы всегда пригодится.
Она смотрела на него и обнаружила в глубоких карих глазах то, чего не смогла понять. Словно он просил ее согласиться. Хотел, чтобы она присоединилась к нему и начала грабить Сто островов, чем сам он занимался весь последний год, а за ним охотились все костяные корабли, чтобы покончить с его правлением ужаса.
Она постаралась расправить спину, стоя на бочке.
– Тебя найдут и повесят, – сказала она. – Вот почему, если я к тебе присоединюсь, это лишь немного отсрочит мою смерть. – Она опустила плечи и постаралась говорить так громко, как только могла. – Ты и твои дети палубы – животные и убийцы. А я – флот. Я не стану к тебе присоединяться.
Он посмотрел на нее. Кивнул.
– Ну, – сказал он, – полагаю, ты права, хранительница палубы Диир. И я восхищаюсь твоей верностью. Я с радостью выпью за тебя у костяного костра Старухи.
И он выбил бочку, веревка впилась Диир в шею, и она сосредоточилась только на одном: она отчаянно нуждалась в воздухе.
А потом наступила темнота.
Все стало мраком.
3
Черный Пират
Он рассчитывал устроить встречу в самом большом жилище Уиндхарта, в старом здании, которое держалось как благодаря лианам, так и превосходной работе каменщиков. Но в конце решил, что будет лучше собраться в знакомой обстановке просторной каюты «Дитя приливов». Он слышал топот сапог своих офицеров на верхней палубе: Фарис, смотрящая палубы, Барли, рулевая, Дженнил, его первый помощник, выкрикивали приказы, на корабле шла обычная работа. Рядом с ним стояли курсер Эйлерин, а за спиной – Квелл, его Тень. Лишь немногие могли смотреть на нее, не испытывая тревоги, от Квелл исходила агрессия, и она этим наслаждалась.
Впрочем, тут она была не одинока. Супруг корабля Колт с «Острого ситера», Турримор с «Кровавого скиира» и Адранчи с «Радости клювозмея» совершали рейды с огромной радостью, и Твайнер им не мешал. К нему также присоединились остальные, не такие суровые супруги корабля: Брекир с «Оскаленного зуба» находилась рядом, неизменно сохраняя верность, а также Чивер с «Последнего света» и Туссан с «Клюва Скирит». Шесть черных кораблей в гавани вызывали тревогу Джорона Твайнера. Именно об этом он собирался говорить в первую очередь.
– Добро пожаловать, супруги корабля. Уиндхарт наш.
– Тех, кто согласился к нам присоединиться, отправили на корабли, – сказал Колт. – С теми, кто отказался, сейчас разбираются.