Выбрать главу

Робко озираясь, он начал стаскивать куртку. Победитель-меченосец встал с колена и, расставив ноги, снисходительно улыбался, блестя на солнце медными заклепками широкого кожаного пояса. Он чуть наклонил голову, глядя сверху вниз:

— Ваше оружие, сударь? Меч, топор, шпага?

Женя наконец освободился от куртки и зябко ежился в одной рубашке:

— Я… Я не знаю. Все равно… Что-нибудь.

Кто-то сунул ему оружие — длинную деревяшку, изображающую то ли узкий меч, то ли широкую шпагу. Спотыкаясь о кочки, путаясь ногами в траве, он прошел на середину круга и, затравленно озираясь, встал напротив меченосца-победителя. Тот уже по-свойски подмигнул Татьяне (Нахал!) и встал в боевую стойку.

Поединок начался: зрители засмеялись, загомонили, посыпались шутки. Тане сначала было очень неловко и стыдно, но потом она мысленно махнула рукой: «Сам виноват!»

Женя смущенно топтался на траве, смотрел в основном на хохочущую публику и держал свою шпагу так, словно не знал, что с ней делать. Меченосец неторопливо изобразил изящный выпад, его противник отшатнулся, запутался в собственных ногах и чуть не упал. Широко улыбаясь, парень отвел назад левую руку, красиво и медленно сделал новый выпад. Женя отпихнул его меч в сторону своей деревяшкой.

— Ну вот, уже лучше! — засмеялся победитель. — А теперь так!

Он крутанулся вокруг своей оси, и меч просвистел у самого лица Жени. Тот запоздало шарахнулся и опять чуть не упал. Зрители зааплодировали.

— И вот так!

Деревянный меч мелькал то справа, то слева, Женя вздрагивал, моргал и, казалось, готов был заплакать. Народ веселился вовсю. Таня тоже смеялась…

Меченосец остановил вихрь движений и, в который раз, отсалютовал Татьяне:

— Переходим к заключительной части Марлезонского балета!

Кажется, он собрался показать что-то совсем уж крутое: сделал замысловатый пируэт, взмахнул мечом… Пытаясь защищаться, Женя выставил вперед свою палку.

Никто толком не разглядел сквозь смех, что там такое случилось, но меч выскочил из руки победителя и отлетел в сторону. Меченосец непонимающе посмотрел на свою пустую ладонь:

— Ты что?! Ну-ка!

Он подобрал оружие, резко замахнулся…

— Извините, мне звонят!

Меч победителя еще летел, кувыркаясь в воздухе, а Женя уже выковыривал из кармана брошенной на землю куртки старинный телефон-мобильник в подтертом чехле. Он нажал на кнопку, и послышался хриплый голос:

— Ты?

— Да!

— Хм-гм-гм, кхе…

— Понял!

Он вдруг чмокнул Таню в щеку:

— Я позвоню! Извини, мне очень надо!

Таня дернулась, моргнула… и увидела белую рубашку Жени уже вдали, в самом конце аллеи. Не снижая скорости, он выскочил из парка, пересек шоссе с непрерывным потоком машин и исчез на краю большого пустыря, где вдали возвышался старый двухэтажный дом с обвалившейся штукатуркой.

Меченосец-победитель, ругаясь вполголоса, массировал правую кисть. Вокруг толпились парни и девушки…

А Женька мчался по знакомой дороге и думал, что зря он, наверное, и Татьяну бросил, и парня этого обидел. Собственно говоря, мычание и гмыкание по телефону означало лишь, что если он не очень занят, если у него есть время — мы, конечно, без тебя обойдемся, но, может быть, тебе и самому будет интересно.

В коридоре он остановился, избавился от куртки и усилием воли стабилизировал дыхание. Потом лег на живот и заглянул в щель под дверью. В комнате, кажется, все было спокойно — никто никого пока не резал, ни порохом, ни тротилом не пахло. Женька хотел приоткрыть дверь и шмыгнуть, как угорь, вперед и вниз (прием «невидимка»), но передумал: встал с пола, отряхнулся, открыл дверь, вошел и сел на ступеньку. Его заметили, и он кивнул:

— Приветствую вас!

Гость — пожилой лысоватый мужик — явно не обрадовался его появлению…

Впрочем, «не обрадовался» — еще очень мягко сказано. Похоже, Александр Иванович попросту испугался и, кажется, из-за этого скомкал начало беседы. В результате Варов произнес свою реплику, после которой воцарилась тишина, означающая, что и Николай, и Женька с ним согласны.

Пауза закончилась тем, что Турин забросил в рот еще одну конфету, разгрыз и тут же выплюнул ее в переполненную миску, изображающую пепельницу.

— Тьфу, черт! Ну какие сволочи, а? Закатывают в сахар всякую дрянь, ты доверчиво раскусываешь, а там… Хорошо, если это просто гнилой орех, а не кусок мышиного дерьма. Дурят нашего брата, как хотят! Да-а… Так на чем мы остановились? Значит, нет никакой организации, а есть несколько человек? Хорошо, допустим. Из телефонного разговора я понял, что вы, Александр Иванович, нас знаете и желаете пообщаться со мной и с Варовым. Одно это уже достаточно подозрительно: никаких общих дел мы с Володькой не ведем, у каждого свой бизнес, если, конечно, наши занятия можно так назвать. Согласитесь, что было бы логичным попросить вас рассказать о себе и представить нам тех, кто, как вы выразились, дал вам поручение.